Исповедь гипнотизера. Книга 3. Эго или профилактика смерти

Из мира торобоан — где время течет из будущего в прошедшее, фантасты уже, кажется, выжали все воз­можное. Что до меня, то я после того визита начал

85

подозревать, что живу с ним в одной комнате. Естес­твенно, когда я прихожу, он уходит, и наоборот, мы не успеваем взглянуть друг на друга. Но иногда, когда не тороплюсь, мне попадаются его свежие следы — пред­чувствия, необъяснимая уверенность, проблески яснови­дения — все эти шалости, щекочущие рассудок.

А плотнее всего — во сне, там, в зародышевой темно­те...

Мне и нашептали там какие-то прозрачные мальчи­ки, что родился я, потому что умер. Ну что ты упира­ешься, дяденька, это поезд в обратное время, ты что, боишься пересадки? Ты едешь сам, мы тебя не тащим, мы только проводники. Пошли, пошли, дяденька, ан­тивремя не ждет...

Там за изгибом дней истины естество, с той стороны видней, с той стороны всего.

Здешние жуть и мрак Там красота и свет. Лишь догадайся, как вывернуть да и нет.

Там бытия скрижаль, звук твоего следа может быть очень жаль если бы навсегда

А?... Пошли к черту, родные, сказал я, проснувшись. Вас нету и быть не может. Никакого торобоана. А эти прорицатели, пролезающие во все времена... Ну их к специалистам. Помрем — увидим...

Не раз замечал: при усталости речь начинает само­опережаться: «пяй читъ» вместо «чай пить». А среди детей особо чувствительные, эти бессознательные те­лепаты и ясновидцы, которых легче всех обмануть сло­вами, но невозможно чувствами,— отличаются упор­ной склонностью читать и писать наоборот — торо-боан... Одно время, мама рассказывала, и я был такой торобоанец, потом прошло...

Больше Юра ко мне никогда не заходил, при встречах не проявлял узнавания.

86

Прошло несколько лет. Я живу теперь в другом мес­те. А Юры нет. Бывшая соседка рассказала, что при­мерно за три недели до скоропостижной кончины (от чего — неизвестно) с ним произошло чудо: он вылечил­ся. Разговаривал со всеми легко, приветливо, безо всякой зауми. Вполне трезво оценивал свое положение, обнару­жил неплохую осведомленность в делах житейских, спрашивал, нет ли где спокойной работы, на которую его могли бы принять; трогательно предлагал старуш­кам помощь по дому.

Такое прощальное просветление в психиатрии, впро­чем, не диковина...

17. У кого мозги набекрень?

«Почему те, которые запинаются, обладают меланхо­лическим темпераментом?» — вопрошал Аристотель. Он считал, что у меланхоликов язык не поспевает за воображением. Позднейшие толкователи находили, что дело тут в избытке слюны, ибо меланхолики часто плюют. Правда, часто плевать тоже можно по разным причинам, так что вопрос остается открытым и поны­не. Однако в последнее время проблема приобрела интересные повороты.