|
22 Почему все уменьшается до невидимости? Вот и наш город, бывший вселенной, стал крохотным уголком, точкой, вот и мы сами делаемся пылинками... Куда все исчезает? Может быть, мы куда-то летим? Отлетаем все дальше — от своего мира — от своего уголка — от себя... ...Тьмы, откуда явился, не помню.» Я не был сперва убежден, что ваш мир — это мой мир: слишком много всего... Но потом убедился, поверил: этот мир — мой, для меня. Он большой, и в нем есть все, что нужно, и многое сверх того. В нем можно жить и смеяться — жить весело, жить прекрасно, жить вечно! Если бы только не одна штука, называемая "нельзя"... ЭТОТ МИР НАЗЫВАЛСЯ ДОМОМ. И в нем были вы — большие, близко-далекие, и я верил вам. Никого не было между нами — мы были одно. А потом что-то случилось. Появилось ЧУЖОЕ. Как и когда — не помню; собака ли, с лаем бросившаяся, страшилище в телевизоре или тот большой, белый, схвативший огромными лапищами и полезший зачем-то в рот: "А ну-ка, покажи горлышко!»" Вы пугали меня им, когда я делал "нельзя", и я стал его ждать, стал бояться. Когда вы уходили, Дом становился чужим: кто-то шевелился за шкафом, шипел в уборной... Прибавилось спокойствия, когда выяснилось, что Дом, мир мой и ваш, может перемещаться, как бы переливаться в Чужое, оставаясь целым и невредимым,— когда, например, мы вместе гуляли или куда-нибудь ехали. С вами возможно все! Чужое уже не страшно, уже полусвое. Как же долго я думал, что мой Дом — это мир единственный, главный и лучший — Большой Мир! А все Чужое — пускай себе, приложение, постольку поскольку... Как долго считал вас самыми главными и большими людьми на свете! Но вы так упорно толкали меня в Чужое, отдавали ему — и Чужого становилось все больше, а вас все меньше. Когда осваиваешься — ничего страшного, даже без вас. Есть и опасности, зато интересно. Здесь встречали 23 меня большие, как вы, и маленькие, как я, и разные прочие. Говорили и делали так, как вы, и не так... Школа моя — тоже Дом: строгий, шумный, сердитый, веселый, скучный, загадочный, всякий — да, целый мир, полусвой, получужой. Среди моих сверстников есть чужие, есть никакие и есть свои. Я с ними как-то пьянею и забываю о вас... Почему мой Дом с каждым годом становится все теснее, все неудобнее, неуютнее? Почему вы год от году скучнеете? Да вот же в чем де™о наш Дом — это вовсе не Большой Мир, это маленький! Только один из множества и не самый лучший... Вы вовсе не самые большие, не самые главные. Вы не можете победить то, что больше вас, вам не увидеть невидимого. Вы не можете оградить меня от Чужого ни в школе, ни во дворе, ни даже здесь, дома, вон его сколько лезет, чужого — из окон, из стен, из меня самого!.. А у вас все по-прежнему — все то же "нельзя" и "давай-давай"... — 14 —
|