|
Человек хочет знать правду о своем будущем с одной-единственной целью – подчинить его себе. Поэтому-то будущее интересует его порою даже больше, чем настоящее – по крайней мере, не меньше.
Твоя задача – никогда, не при каких обстоятельствах не говорить им этой правды, ибо, узнав свое будущее, человек не успокоится на этом – он непременно попытается изменить его. Как правило, это приводит к поистине ужасным последствиям. Поэтому-то «земляной червь» и должен уметь гадать - чтобы случайно не сказать никому правды. Разумеешь?
Янмин ошарашенно захлопал глазами: оказывается, он до сих пор ничего не знал о своем отце.
- Разумею. Но ведь сам-то «земляной червь» получается, знает правду? Ты же только что говорил обратное…
Отец устало закрыл глаза.
- Дурак. Ничего я тебе не говорил. Для того, чтобы знать правду о прошлом и будущем человека, вовсе необязательно смешивать землю со всякой дрянью вроде ртути или киновари и проводить долгие обряды. Иногда достаточно просто внимательно посмотреть человеку в лицо. Ты помнишь госпожу Дэй, супругу сборщика податей?
- Ту, что умерла на прошлой неделе?
- Ее самую. Я ездил ей гадать за три месяца до смерти – смерть уже была написана у нее на лице: изменился цвет кожи, вокруг глаз проступали оранжевые «круги ада» - я потом научу тебя видеть их. Я, разумеется, ничего не сказал ей – и не столько из сострадания к самой умирающей, сколько … Впрочем, вот я тебя спрошу: что, по твоему, стала бы делать госпожа, узнав о приближающейся смерти?
Янмин наморщил лоб в раздумье.
- Не напрягайся – я сам тебе скажу: поспешила бы с подготовкой «эликсира бессмертия», чтобы пожить еще хоть немного – в бессмертие эта умная женщина не верила, а в отсрочку смерти – пожалуйста. Ты слыхал про «эликсиры бессмертия»?
- Говорят, Повелитель Неба и Земли велел сделать такой эликсир? – проявил осведомленность сын (он слышал об этом в базарный день от хромого судьи из Кантона).
- Да, говорят. Но рецептов- то всяких полным-полно. Один из них состоит в том, чтобы закатать в бочку с раскаленным воском рыжеволосого мальчика, который еще не щиплет первый пух на лице, а по ночам не портит простыни. А потом отколупывать кусочки застывшего воска и класть под язык – вот тебе и весь рецепт бессмертия.
- А этот мальчик умрет? – спросил Янмин, хотя и сам понимал глупость вопроса.
- Мученической смертью. Капни-ка себе на руку раскаленным воском – взвоешь. Так суть моего рассказа в том, что в доме госпожи Дэй жили пять или шесть таких мальчиков, я сам их видел. Расскажи я госпоже о близкой смерти – пожалуй, никто из этих заложников бессмертия не уцелел бы.
- Но ведь теперь все узнают, что ты ошибся в своем гадании…
Отец похлопал Янмина по плечу.
- Да нет же, дурачок. Я сказал госпоже, что ее ждет блаженная неизвестность… Госпожа обрадовалась – говорили, она бегала за молоденьким писцом из Суда, равнодушным к ней. А я имел в виду не взаимную любовь, а смерть – только и всего.
Янмин был поражен: такой человек как его отец стал спасать каких-то мальчиков…
Как ни крути, ему, сыну знаменитого «земляного мастера», тоже придется доказывать, что он не трус и достоин своего отца.
Но ни про трусость, ни про башню Малышей отец в тот последний вечер не сказал больше ни слова…»
— 20 —
|