|
В дневнике чемпионки Европы по художественной гимнастике Ирины Жемчужиной, которую я опекал с 1979 по 1984 год, я прочел: «Разминаться пришлось в маленьком зале с низким потолком. И обруч ударялся о потолок и отлетал не туда, куда надо. Упражнение с обручем было решающим, и я была близка к панике, но тут сам вспомнился лозунг Бориса Кузнецова «Любая помеха только мобилизует меня!», и я сразу взяла себя в руки. Я очень ему благодарна». Ещё в Лешином чемодане всегда находился лозунг в стихотворной форме: 148
Я спросил и получил ответ: «Он из пережитого мной страха, и брони надёжней в мире нет!» Этот лозунг всегда, во всех командах, и в юношеских и во взрослых встречался на ура. А иногда я даже слышал аплодисменты. Настолько он созвучен душе много чего пережившего спортсмена, что выслушать его безразлично он не способен. Да, — слышит он в этом стихотворении, — собственного страха бояться и стыдиться не надо, его надо выдержать, пережить, тогда он переплавляется в броню и охраняет тебя, делает тебя сильнее! После моей беседы с командой тбилисского «Динамо» в номер ко мне пришли лидеры Вова Гуцаев и Отар Габелия и в шутливой форме высказали мне свои претензии: мол, что это Вы, господин психолог, подарили нам всего пять лозунгов. Вы нам дайте на пару часов Вашу папку с лозунгами, и мы выберем те, которые захотим. — Но папку не уносить, — поставил я условие, а сам уехал в Тбилиси к гимнастам. На футбольную базу я вернулся через три часа и был крайне удивлен тому, что увидел, когда открыл дверь своего номера. Вова и Отар сидели в полутемной (свет забыли включить) комнате, на столе и на моей кровати были разложены бумаги с лозунгами, и они переписывали их в свои записные книжки. Теперь я так и делаю — даю моему спортсмену всю эту уже довольно потрепанную 149 папку, и пусть он выбирает то, что заденет его сердце и душу, то, что «отлито» для него. ...Лозунг можно дать спортсмену, так сказать, незаметно, что я и сделал в Канаде, в дни финала Гран-при. В первый же день я поставил лист бумаги на тумбочку, около Лёшиной кровати. Там было написано: «Верь в мой победный опыт! Твой психолог». Реакции не последовало. Так я и не знал — прочитал ли Лёша то, что было там написано, и поддержали ли его эти слова, на что я, естественно, рассчитывал. И лишь в последний день, после победы над Плющенко, Лёша сказал: — Ваше письмо получил. Это «письмо» тоже заняло свое место в его «боевом» чемодане. — 75 —
|