- Что с ним? — спросил Лёша.
- Заскучал по дому.
- Пусть привыкает.
- На сколько ты их старше, Лёша?
- На сто лет, — отвечает человек, в семнад
цать ставший чемпионом мира среди взрослых.
И ещё дважды подряд повторявший этот под
виг.
- Доброе утро! — жёстко и ни на кого не гля
дя произнёс Алексей Ягудин и сразу уехал раска
тываться.
- Что? — испуганно спросила Татьяна Анато
льевна, сразу подойдя ко мне.
— Не волнуйтесь, — сразу успокоил я её, ?-?-
всё хорошо. Главное — хорошо настроен! Но на
строен жёстко.
- Злой как собака, — говорит она.
- Нет, это другое. Таким он теперь будет
вплоть до четырнадцатого числа. А наша участь —
это вытерпеть. И простите, что повторяю: пер
выми ничего ему не говорим. Если ему надо, он
сам подъедет и скажет или спросит.
- Хорошо, — отвечает Татьяна Анатольевна —
и переводит взгляд на Брайена. А он уже изва
лялся, и его чёрный костюм наполовину стал
белым, он срывает один прыжок за другим.
На ней нет лица. Я вспоминаю слова руководителя фигурного катания Валентина Писеева: «Берегите Татьяну!» — и говорю ей:
- Татьяна Анатольевна, не ищите причин в
себе — он затосковал.
- Я думаю — это седьмой день, акклиматиза
ция.
- Нет, затосковал.
- А что делать?
- Добавить эмоций. Хвалите почаще.
- За что? — пожимает плечами она. — Все
прыжки сорвал.
- Найдите за что, придумайте! Пообещайте, что
и будущем будете помогать ему. Ведите разговоры
о будущей великой программе. А Олимпиаду он
провалит, и не ждите ничего другого. Это типич
ный случай, когда спортсмен не готов именно пси
хологически, а эти слепые поводыри везут на это
испытание. Кругом сплошной непрофессионализм.
—Это точно! — отвечает мой единомышлен
ник.
Из записных книжек
В Париже Татьяна Анатольевна встретила меня очередным тонким наблюдением: «Мы в эти дни были близки, но сегодня он стал от меня абстрагироваться, так как знал, что Вы приезжаете».
Татьяна Анатольевна права, когда говорит: «Нам не надо ругаться, мы связаны одной цепью».
Не удержался и в разговоре с мамой Лёши Зоей Алексеевной критически отозвался о Лёшином поведении. И на другой день она позвонила и с тревогой в голосе проговорила: «Мне показалось, Вы стали меньше любить Лёшу. Он Вас так любит!»
Сколько же можно ошибаться?
...И ещё раз было стыдно за себя.
- Вы сказали, что я плохо тренирую, —
не в первый раз слышу я эти слова от Тать
яны Анатольевны.
- Я так не говорил, — сразу прервал я
её, — я говорил о плане тренировок, кото
рый, я убеждён в этом, должен быть.
Но она будто не слышит меня и продолжает:
— 38 —
|