Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога

И снова обхожу всех подряд перед сном, и настроение ребят мне нравится. Бесспорно, они более спокойны, и в их поведении, репликах угадывается нетерпение в ожида­нии завтрашнего дня.

К Тамазу Чихладзе я прихожу последним и задержи­ваюсь у него, пока не убеждаюсь, что он уснул. Очень хочу, чтобы завтра он сыграл еще лучше. Старший тре­нер оценил игру Тамаза с рижанами неплохо, хотя до­бавил:

— И все же эта была лучшая его игра в этом сезоне.

Снова последняя ночь перед матчем. И ловлю себя на том, что вроде бы я и сам спокойнее сегодня, хотя против­ники завтра намного серьезнее «ВЭФа». И понимаю, что это спокойствие дали мне спортсмены. Сегодня я не уви­дел в их глазах сомнения, в походках — робости, в вопро­сах — неуверенности. И зреет где-то в подсознании пред­чувствие победы.

Но до победы еще далеко, еще один длинный день. И длинный он потому, что спортсмену нечего делать на базе, где нет библиотеки, куда не выписаны газеты. И ходят спортсмены с этажа на этаж, из комнаты в комнату, убивают время. А кто не выдерживает этого монотонного хода времени, садится в машину и уезжает туда, где убить время удается быстрее.

В какой-то степени часть времени убивает тренировка, которую Мосешвили проводит с утра в день игры. Но се­годня я более отчетливо вижу ее отрицательные стороны. Во-первых, спортсмены устают от езды во Дворец и обратно, а вечером этот маршрут повторяется снова.

Во-вторых, и это мне представляется большей опасно­стью, ребята к этой тренировке относятся эмоционально, что вообще характерно для грузинского склада характе­ра. Ребята увлекаются, часто спорят друг с другом и рас­ходуют много нервной энергии.

И я думаю: «А ведь лучше спортсменам выспаться и сделать хорошую зарядку на свежем воздухе*. Но пока не имею права предлагать такие резкие изменения; опять же надо запастись доказательствами. Но на тренировке под­хожу к старшему тренеру и спрашиваю:

—Леван Вахтангович, а какую задачу решает трени­
ровка в день матча?

Мосешвили отвечает не сразу:

—Главное — отработка бросков. Глазу нужна эта ра­
бота.

«То есть, — продолжаю я его мысль, — потренировав­шись утром, баскетболист должен быть более точным в бросках вечером». Надо проследить — будет ли здесь пря­мая связь? Если будет, значит, утренняя тренировка необ­ходима. Но если нет....

Со старшим тренером мы сближаемся все больше, и это радует меня. Его беспокоит простуженный Коркия. И он спрашивает меня:

—Он может играть?