Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога

В день матча тренер должен быть только вместе с командой! Этим он не только ближе к людям в букваль- Ч ном смысле, но и одновременно символизирует свое уча- \ стие в их сегодняшних переживаниях, едет вместе с ними

в бой.

А я — в автобусе еще и для того, чтобы использовать время для индивидуальных бесед с игроками. И подъез­жая к Дворцу спорта, я уже знаю все, что мне нужно знать для моих дальнейших практических действий.

Знаю, что плохо спали Бородачев и Коркия, и обещал им помочь уснуть после обеда. И этим успокоил их,/Спорт­смен очень мнителен при оценке своего состояния в сорев-новательныи день, и его недосыпание может перерасти в неуверенность и раздраженность, что, в свою очередь, как цепная реакция передается другим.У

Тамаз спал хорошо, и пока для меня это самое прият­ное событие дня.

—Впервые за этот месяц, — сказал он мне, радост­
но улыбнувшись. И я подумал: «Совсем у него другое
лицо».

Я верю, что поднять человека на один матч можно, даже если он «на нуле», то есть в плохом состоянии. Но для этого надо быть рядом со спортсменом в течение все­го соревновательного дня. И я не спускаю с Тамаза глаз. Он чувствует мое внимание. Наши глаза встретились, и я не отвел их, пусть видит, что я на него обращаю боль­ше внимания. После обмена взглядами он подготовился к броску, и я подумал: «Как было бы хорошо, если бы он попал!»

И он попал! И я сказал так, чтобы он услышал:

—Отлично, Тамаз.

В ответ он улыбнулся. И я вспомнил название спектак­ля «Миллион за улыбку». Да, эта улыбка, действительно, Дорого стоит.