Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога (Загайнов Р.М.)

Но самое главное — это все же люди, и я с нетерпением жду встречи с ними. Узнаю от сторожа, что Мосешвили не спит, и стучу к нему.

Мы хорошо встретились вчера, и он тепло поздравил меня с победой Наны. Так и сказал:

— С большой победой, — и подробно расспрашивал меня о матче. «Даже более подробно, — подумал я, — чем в том году об игроках своей команды».

Проклятие профессии

Пять месяцев в команде

Но это не в плане претензии, потому что, — и я давно согласился с этим, — тренер, к которому меня направляют, имеет право на любую позицию по отношению ко мне, пока он не узнал меня в работе. И я был благодаренему за его позицию, которая заключалась в том, что мне никто не мешал делать то, что я считал нужным. В этом я видел., доверие ко мне и к моим действиям, хотя при желании это можно было принять за безразличие.

Но с сегодняшнего дня, и это я знал твердо, безразличия быть не могло- Команда была на одном из последних мест, а Грузия не та республика, где общественность могла бы отнестись к этому факту спокойно.

И в глазах Мосешвили я действительно увидел интерес и пристальное внимание к каждому моему слову.

Я спрашиваю его о шансах команды в сегодняшнем матче, и он отвечает:

—Во многом это будет зависеть от того, как сыграет
Чихладзе. В тех матчах он был очень плох.

Я обещаю ему, что уделю Тамазу максимум внимания, и задаю вопрос об обстановке в команде. В ответ он обрушивается на молодых игроков, которые еще ничего из себя не представляют, а требуют, чтобы их ставили в основной состав. В этом он видит причину усложнившихся отношений в коллективе.

А как Коля? — спрашиваю я о Дерюгине.
Играет на тридцать процентов своих возможностей.
Им Вам надо заняться очень серьезно, — говорит мне тре
нер и через некоторое время добавляет:
...Потому что он и Чихладзе — это семьдесят про
центов команды.

Потом я рассказываю о содержании своей работы сегодня и ставлю тренера в известность о том, что планирую каждого опросить по проблемам жизни в команде.

Тренер соглашается, и на меня это производит хорошее впечатление. Потому что не каждый тренер согласился бы на такой шаг. Ведь такой вопрос к спортсмену — это в какой-то степени провокация критики в адрес тренера.

Через час уезжаем на тренировку, и я сажусь в автобус, отказавшись от предложения тренеров сесть к кому-

яибудь из них в машину.

На своих машинах уезжают не только тренеры, но и Дерюгин, Чихладзе, Бичиашвили. И в этом я тоже вижу отсутствие порядка, что несет в себе большой психологический брак в работе по объединению коллектива.

— 47 —