Разноцветные белые вороны

— Вы тоже сможете возвыситься, если очень поста­раетесь. У вас есть надежда. Я тому пример.

То есть герой становился промежуточным звеном между людьми и богами. Можно дать множество объяснений тому, зачем, почему люди самых разных верований и культур стремились к возвышению (или, как мы говорим, к элевации). Но ни одно из них не будет полностью Отражать суть. «Так надо трагедии», — написал когда-то крупнейший советский психолог Лев Выготский, размышляя о загадочном поведении шек­спировского Гамлета. И здесь тоже: «Так надо траге­дии». Так уж устроен человек.

Герои появлялись во все времена. И что самое важное — были у каждого народа свои.

— Но у России такие герои, что лучше б их и вовсе не было! — можно порой прочитать в нашей печати...— Разве это герои? Сплошные разбойники, убийцы... Стенька Разин да Емелька Пугачев... А уж Павлик Морозов... вообще! Донес на родного отца.

Что ж, давайте вспомним иноземных героев. Геракл, Улисс, Александр Македонский, Цезарь, Робин Гуд, Тиль Уленшпигель, Жанна д'Арк, Марат... Они что, цветы в лесу собирали или бабочек ловили? Если подходить к ним с обычными мерками, то есть если судить их по общечеловеческим законам, то все они были преступниками. Они или грабили, или убивали. Или и то и другое вместе. Но в том-то и дело, что человеческие мерки к ним не применимы, потому что они, герои, не совсем люди. Их отличают два главных свойства: способность к самоотречению и непоколеби­мая уверенность в том, что они действуют во имя добра, во имя идеала.

Героями, как и богами, лучше восхищаться на неко­тором расстоянии. Поэтому их и возводят на пьедестал. Иначе полыхающий в них огонь может опалить.

И это не только метафора. Совершая подвиг, герой неизбежно причиняет кому-то страдания. Да, таков парадокс героизма.

Возьмем самый, казалось бы, невинный случай, когда героическая личность никого не убивает, а наоборот, спасает. Спасает, жертвуя собой. Предположим, выно­сит из горящего дома чужого ребенка, получая при этом смертельные ожоги. Героический поступок? — Безусловно. Но дети самого героя остались сиротами, а жена — вдовой. А безутешные родители? А другие родственники? А друзья?

И это, повторяем, еще тот случай, когда герой, во-первых, не отнимал жизнь, а во-вторых, не брал на себя ответственность за судьбы тысяч, миллионов людей.

Если посмотреть под этим углом зрения на наших героев, в том числе и на оплеванного Павлика Моро­зова, то окажется, что они, безусловно, самые насто­ящие герои. Предать отца — страшное, чудовищное злодеяние, но не корысти ради, не ради кулацкого наследства Павлик Морозов пошел на это. Им владела идея справедливости (отец утаил зерно, изымавшееся для спасения голодающих), которая — нравится нам это или нет — безусловно относится к разряду герои­ческих. Полезно помнить и финал Павлика: не возвы­шение по пионерско-комсомольско-партийной лест­нице, а мученическая смерть. Что же касается отказа, отречения от самых близких во имя идеи, то это воспели наши отнюдь не «социалистические» класси­ки. Перечитайте стихотворение Лермонтова «Гяур», где мать с проклятиями изгоняет сына, бежавшего с поля боя. А героический Тарас Бульба, которым Гоголь, обычно такой насмешник, искренне восхищается, — тот и вовсе убил своего сына-изменника?..