|
143 Часть вторая оооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооо В конце сцены, когда мы напомнили юноше о его же собственной идее воспользоваться чувством юмора, для мирного разрешения конфликта, он только и мог, что растерянно признать: «Легко быть умным на месте, а когда вы сунули меня в эту скороварку, то про все чувство юмора забыл!» Так принцип личного участия проверяет прочность теоретических установок. В «Драме-дилемме» игра принципиально ведется «от первого лица»! Не делегировать свои полномочия кому бы то ни было, а говорить от себя, выносить на сцену собственное «Я», как бы это ни было страшно. Все самые замечательные идеи проверять не поднятием руки и умным советом протагонисту, а заменить героя и обкатать идею в ходе импровизированной партнерской игры. Я убежден, что личный опыт, приобретаемый в такого рода «выходах на замену» протагониста, — это замечательная психологическая проверка собственных установок, идей, умений, дорогая сердцу каждого творческого человека возможность прожить жизнь кого-то другого (и фрагмент этой жизни я сыграю, не основываясь на написанном кем-то для меня тексте, а исходя из своего «Я»). А еще эта игра «от первого лица» с возможностью успеха и правом на ошибку спасет проект, методику «Драма-дилемма» от дидактизма... Не только роль возникает из «Я» актера, на основе его жизненного опыта, но и наоборот — собственно личность формируется из практики ролей. В фильме Росселлини «Генерал Делла Ровере» один из персонажей фильма — мелкий опустившийся жулик, который вынужден был под угрозой расправы сыграть в тюрьме роль героя Сопротивления, аристократа. Его задача — втереться в доверие к арестованным подпольщикам, чтобы затем сдать их гестапо. Прошло время, и фашисты поразились тому, как роль изменила человека: герой фильма настолько вошел в навязанный ему образ, настолько слился с ним, что в назначенный час отказался выходить из игры: в роли аристократа, патриота, героя он добровольно идет на казнь... 144 От первого лица ОООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО [ty В отличие от психодрамы или театра «Плейбек», «Драма-дилемма» гораздо более приземлена. В ней мало образной символики «Плейбека» или философских финальных сцен психодрамы, а больше бытовой конкретики. Если психодрама центрирована на клиенте, то драма-дилемма — на социальном контексте его поведения. В центре драмы-дилеммы не столько конкретная, имеющая имя, уникальная в своих психофизических особенностях личность, сколько немного унифицированная, обобщенная роль. Поэтому в «Театре-дилемме» есть этап, отсутствующий в психодраме. История одного человека дополняется и универсализируется в «круге жизненных историй» личным опытом других людей. Рассказ, который выбирается ими для подготовки сцены, — это история более универсальная, чем рассказ протагониста психодрамы. Сцена носит обобщенный характер, который еще более усиливается участием зрителей, заменяющих протагониста в «базовой истории-сцене». А потому можно сказать, что методика «драма-дилемма» выполняет функцию «социального тренажера». — 82 —
|