|
А ведь развитие религиозных представлений тоже мыслилось гармоническим. Не случайно индийские брахманы, уже придя к монотеизму, сохранили ореол священного писания за Ведами – памятником языческого политеизма. Не случайно буддизм, пытавшийся оторваться от породившей его индийской почвы, был снова поглощен ею. Не случайно маги после религиозной реформы Заратустры постарались соединить новое учение с древними арийскими верованиями. Углубление познаний велось параллельно по нескольким направлениям. Странно, что в наши дни лозунг «единство в многообразии» кое-кто умудрился объявить лозунгом сионистов. Да сионистам не нужно никакого многообразия, им нужно, чтобы все плясали под их дудку. Зато Н.Гусева совершенно правильно считает единство в многообразии характерным для индуизма [Н.Р.Гусева. Индуизм, стр.11.], т.е. для арийской религии, в которой мирно сосуществуют несколько богословских школ, расходящихся между собой настолько, что христиане, резавшие друг друга тысячами из-за какой-нибудь буквы «и» или лишнего пальца, при подобных разногласиях давно бы взаимно анигилировались. Таковы общие черты индоевропейского религиозного сознания. Рассмотрим теперь особенности отдельных групп арийских народов. Мы имеем очень и очень неравномерные представления о верованиях этих отдельных групп. Лучше всего мы со школьной скамьи и по классической литературе знаем мифы древних греков. Любители имеют кое-какие познания в индийской и германской мифологии. А уж о кельтской и даже своей собственной, славянской, мы, как правило, не знаем почти ничего. При таком положении лучше всего начать с греков. Кто из нас не помнит грозного громовержца Зевса, охотника до красивых девочек, прекрасную Афродиту, воинственного Ареса, плутоватого Гермеса, несущего веселье Диониса? Они запомнились так хорошо потому, что «греческая мифология при всей сложности и разнообразии входящих в нее элементов имеет одну общую особенность – высокую художественность образов» [С.А.Токарев. Религия в истории народов мира. М., 1964, стр.458.]. Одной из причин расцвета и богатства греческой мифологии было, по мнению В.С.Сергеева, слабое развитие в Греции жреческой касты, стремившейся унифицировать идеологические образы и понятия [В.С.Сергеев. История древней Греции. М., 1948, стр.181.]. Именно за это Анатоль Франс пропел восторженный гимн древним грекам: «В короткое время они достигли той степени мудрости и красоты, к которой ни один народ ни до них, ни после них не мог приблизиться. Откуда же явилось... это чудо, единственное на земле? Почему священная почва Ионии и Аттики могла взрастить этот несравненный цветок? Потому что там не было ни духовенства, ни догмы, ни откровения и греки не ведали завистливого бога. Из своего гения, из своей собственной красоты творил эллин богов, и когда он обращал взор к небу, он видел в нем лишь свой образ. Ко всему подходил он со своим мерилом и нашел для своих храмов совершенные пропорции: все в них грация, гармония, равновесие и мудрость; все достойно бессмертных, которые там обитали и в своих благозвучных именах и совершенных формах воплощали гений человека» [А.Франс. Восстание ангелов. М., 1958, стр.113.]. — 26 —
|