|
ракции тождественного как существующего. Это именно тот пункт, где непременно нужно возвыситься до идеального, до мысли, но названное представление уничтожает всякую возможность мысли своим исключительно грубым подходом. Философия никогда не имеет дела с составным (Zusammengesetzen), а всегда лишь с понятием, с единством различенных, являющимся имманентным, а не внешним, поверхностным единством. Чтобы исправить ньютоновскую теорию, пытались устранить эту составность утверждением, что свет в самом себе определяется к различным цветам, как электричество или магнетизм поляризуются на различные моменты. Но цвета стоят лишь на грани между светлым и темным; это признает сам Ньютон 174. Для цветовой детерминации света всегда требуется внешнее определение или условие вроде бесконечного импульса в фихтевском идеализме, и к тому же условие специфическое. Если бы свет помрачался сам собой, то он был бы идеей, которая различна в самой себе; но свет есть только абстрактный момент - достигшая абстрактной свободы самость и центрированность тяжести. В философии и нужно выяснить, к какой точке зрения относится свет. Свет оказывается, таким образом, еще вне физического. Светлое телесное, будучи фиксировано, есть белое, каковое еще не есть цвет; темное, будучи материализовано и специфицировано, есть черное. Между этими крайними точками лежит цвет; лишь сочетание света и тьмы и именно спецификация этого сочетания производит явление цвета. Ночь несет в себе разлагающее брожение и разрушительную борьбу всех сил, абсолютную возможность всего, хаос, который содержит в себе не-сущую материю, а именно все в процессе его уничтожения. Она сеть мать и кормилица всего, свет же - это чистая форма, впервые обретающая бытие в своем единстве с ночью. Трепет ночи есть тихое содрогание и волнение всех сил; сияние дня есть их вне-себя-бытие, которое не в состоянии остаться внутренним, но растекается и теряет себя как лишенная духа и бессильная действительность. Но истина есть, как мы видели, единство обоих, т.е. свет,который не сияет во тьме, но проникнут ею как сущностью, именно через тьму субстанциируется и материализуется. Он не сияет во тьме, не высветляет ее, не преломляется в ней; но преломленное в самом себе понятие как единство обоих выявляет в этой субстанции свою суть, различия своих моментов. Это - безмятежное царство цветов — 251 —
|