История западного мышления

Тем не менее, именно личная религиозная дилемма Лютера была тем sine qua non*, без которого Реформация не началась бы. Лютер, наделенный пронзительным чувством богооставленности и страха перед Всемогущим, по­нимал, что развращен и нуждается в Божьей милости весь человек целиком, а не просто должны быть прощены отдельные его грехи, которые один за одним можно загладить совершаемыми по указанию Церкви добродетельны­ми поступками. Отдельные грехи суть лишь симптомы опасной болезни, по­селившейся в душе человека и нуждающейся в исцелении. Нельзя купить ис­купление — постепенно ли, путем совершения добрых поступков, или сразу, путем епитимий, налагаемых Церковью, не говоря уже о постыдных индульгенциях. Всего человека может спасти только Христос, и только вера человека в Христа может оправдать его перед Богом. Только так праведный и ужасный гнев Господа, справедливо осуждающего грешников на вечную погибель, сможет претвориться в милостивое прощение Господа, по Своей воле награждающего верных ему вечным блаженством. С ликованием прочел Лютер в Послании апостола Павла к Римлянам, что не заслугой дается чело­веку спасение, но Бог по своей воле дарует его тем, кто имеет веру. Источ­ником же этой спасительной веры служит Священное Писание, свидетельст­вующее о том, как Божье милосердие обнаружило себя в Христе, принявшем крестные муки ради всего человечества. Только в Нем христиа­нин может обрести путь к спасению. Католическая церковь с ее циничной «базарной» практикой «распределения» Божьей благодати, «раздачи» налево и направо добродетелей святых, отпущения грехов и спасения не только живых, но и мертвых в загробной жизни — в обмен на деньги, зачастую иду­щие отнюдь не на религиозные цели,— и, одновременно, с ее заявлением о папской непогрешимости, была просто-напросто лицедейкой и самозван­кой. Эту Церковь уже невозможно было долее почитать как священное ору­дие христианской истины.

Все те дополнения, которые были навязаны христианству римской Цер­ковью и не подтверждались Новым Заветом, теперь обстоятельно обсужда­лись, подвергались критике, а нередко и открыто отвергались протестанта­ми: все это многовековое наслоение священных таинств, ритуалов и произведений искусства, сложные организационные структуры, священни­ческая иерархия и ее духовные полномочия, естественно-рациональная тео­логия схоластиков, вера в чистилище, папская непогрешимость, безбрачие Духовенства, пресуществление евхаристии, сокровищница добродетелей свя­тых, народное почитание Девы Марии и, наконец, сама Матерь-Церковь.