История западного мышления

Особое значение имела здесь вера в то, что во Христе произошло вочело­вечение Бога — то есть, что вездесущий и безначальный Творец полностью претворился в человеческую личность, обладающую собственной индивиду­альностью в истории. Ибо это воплощение во Христе означало для челове­ческого и божественного начал наступление совершенно новых взаимоотно­шений: некий искупительный союз, в котором возвеличивалась и ценность человеческого начала. Та лексика, которой пользовались, говоря о прише­ствии Христа, Павел, Иоанн и такие раннехристианские богословы, как Ириней, заставляет предположить не только то, что возвращение Христа произойдет как событие внешнего порядка, как сошествие с небес в буду­щем (точнее этот момент не определяется), но также и то, что это возвраще­ние примет форму прогрессирующего возрождения, последующего изнутри естественного и исторического развития всех людей, усовершенствовавших­ся во Христе и через Христа. Христос виделся здесь и как небесный жених, оплодотворивший человечество божественным семенем, и как цель всего че­ловеческого развития, как исполнение того, что было этим семенем обеща­но. Своим непрерывным и последовательным воплощением, внедрением в человечество и мир Христос приведет творение к его свершению. Пока семя еще сокрыто в земле, но оно уже трудится, медленно, но деятельно прорас­тая, чтобы расцвести пышным великолепием божественного замысла. Как писал Павел в Послании к Римлянам, «вся тварь совокупно стенает и мучит­ся», Дабы родить это божественное бытие,— так же, как все христиане несут себе бремя Христа — бремя, от коего им суждено разрешиться рождением нового «я» для новой и более подлинной жизни, в полном сознании Божьего присутствия. Человеческая история есть огромная подготовка к божествен­ности, неохватный путь, ведущий человеческое бытие к Богу. В самом деле, не только человек должен обрести полное осуществление в Боге, но и Бог — в человеке, в чьем обличье Он явил свое откровение. Ибо Бог избрал человека сосудом образа своего и подобия, в котором наиболее полно смогла воплотиться его божественная сущность.

В подобной перспективе человек представал благородным участником раскрытия созидательных замыслов Бога. Несчастнейшее из существ, от­чужденное от Бога,— человек, тем не менее, получал главнейшую роль в восстановлении целостности творения и возвращении ему прежнего божест­венного образа. На человека снизошел Логос, дабы человек, причастив­шись страстям Христовым и сподобившись Логоса, мог вознестись к Богу. Поскольку Христос добровольно предал себя в руки людей и до дна испил чашу унижения и немощи, выпавшую на долю человека, он предоставил че­ловеку возможность разделить с Богом Его силу и славу. Поэтому будущая участь человека в Боге не знает никаких пределов.