|
Таким образом, оказывается, что воспроизведение, или точное копирование, природы даже не может быть поставлено как цель. Это понятие, которое ускользает от нас, когда мы хотим уточнить его. На практике оно сводится к идее представления вещей, подобного тому, какое дает фотография или муляж, или, вернее, поскольку эти механические приемы сами приводят к <ложным> для нашего восприятия результатам, к идее такого представления вещей, которое способно создать у нас иллюзию и обмануть чувства (что, впрочем, уже не является просто копией, а, наоборот, предполагает хитрую подделку), словом, к идее натуралистического обмана зрения, имеющего отношение разве что к искусству, выставленному в музее Гревена115*. 636 См.: Louis Dimier. Histoire de la peinture fran?aise au XIXe si?cle. Paris, Delagrave. 637 Ambroise Vollarld. Paul C?zanne. Paris, Cr?s, 1919. - <На природе> - значит, наблюдая природу и вдохновляясь ею. Если бы тут подразумевалось, что нужно <переписывать> Пуссена так, чтобы писать с натуры, на натуре, тогда высказывание Сезанна заслуживало бы той критики, без которой, конечно же, не обошлось. <Классиком делает не ощущение, а разум> (Gino Severini. Du Cubisme au Classicisme). См.: G. Severini. C?zanne et le C?zannisme. - L'Esprit Nouveau, N 11-12, 13 (1921); Emile Bernard. La M?thode de Paul C?zanne. - Mercure de France, 1er mars 1920; L'erreur de C?zanne. - Ibid., 1er mai 1926. С другой стороны, известно очень верное, уже давнее, определение, принадлежащее Морису Дени: <Помнить, что картина - это не только... изображение какого-нибудь сюжета; по существу это, прежде всего, плоская поверхность, покрытая красками, расположенными в определенном порядке> (Art et Critique, 23 ao?t 1890). <Не надо писать с натуры>, - говорил, со своей стороны, такой внимательный наблюдатель природы, как г-н Дега (это высказывание приведено у Ж.-Э. Бланша: J.-?. Blanche. De David ? Degas). <...Все истинные графики, - замечает Бодлер, - имеют дело с образом, запечатленным в их мозгу, а не с натурой. Если с нами не согласятся, ссылаясь на великолепные зарисовки Рафаэля и Ватто и многих других мастеров, мы скажем, что все это - лишь наброски, пусть даже очень детальные. Когда настоящий художник вступает в заключительный этап той или иной работы, модель будет для него скорее помехой, чем подспорьем. Случается, что даже такие художники, как Домье и г-н Г<ис>, издавна привыкшие упражнять память и пополнять ее образами, как бы теряют власть над главным своим дарованием, имея перед собой модель со всеми ее бесчисленными деталями. — 434 —
|