|
[300] Еще Сократ столкнулся с затруднением, связанным с возможностью и истинностной, и ценностной интерпретации одного и того же утверждения. На вопрос, может ли справедливый человек однажды совершить несправедливый поступок, он отвечал, что нет: если это произойдет, человек перестанет отвечать идее справедливого. Сократ придерживался ценностного подхода и шел от идей к вещам. В рамках же истинностного подхода такая ситуация вполне возможна. Не случайно Л.Шестов писал, что «сократовское уверение, будто с дурным не может приключиться ничего хорошего, а с хорошим — ничего дурного, есть “пустая болтовня” и “поэтический образ”» (Шестов Л. Скованный Парменид. Париж, 1927. С. 50—51). [301] См.: Strawson P.F. The Different Conceptions of Analytical Philosophy // The Linguistic Turn. — Chicago t London, 1975. — P. 87. [302] Можно отметить, что многое из того, что рождается в человеческой душе, является двойственным в том же смысле, в каком двойственна мораль. «Душа, — писал К.Юнг, — это переход, и поэтому нужно ее рассматривать в двух аспектах. С одной стороны, она дает образ, составленный из обрывков и следов всех прошлых событий, с другой — набрасывает нам в том образе контуры будущих событий, поскольку душа сама создает свое будущее» (Jung C.G. On Psychological Understanding // Journal of Abnormal Psychology. — 1915. — P. 391.) Исправляя теорию толкования снов З.Фрейда, Юнг указывал, в частности, что каждое сновидение выражает желания, испытанные в прошлом, но обращено также к будущему и указывает на цели и стремления человека, видящего сон. Полное толкование сна должно включать «проспективное» и «ретроспективное» его истолкования. [303] Юнг К.Г. Феномен духа в искусстве и науке. — М., 1992. — С. 292. [304] Там же. — С. 275. [305] Моральная аргументация и моральные поучения почти всегда требуют особого истолкования и понимания. «Христу, например, влагают в уста следующие слова: “Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби”. Зачем нужна змеиная мудрость? И как относится она к голубиной чистоте? “Если не будете как дети...” Кто думает о том, каковы дети на самом деле? Какой моралью обосновал Господь узурпацию того осла, который понадобился ему, чтобы въехать, подобно триумфатору, в Иерусалим? И кто в конце концов выказывал прихоти, подобно ребенку, кто проклял смоковницу? Какая мораль следует из слов нечестивого домохозяина и какое глубокое и важное в нашем положении знание несут в себе слова Господа, содержащиеся в одном из апокрифов: “Человек, ежели ведаешь ты, что творишь, так праведен ты, а ежели не ведаешь, так проклят и нарушитель закона ты”? Что, наконец, означает признание Павла: “Зло, коего не желал я, совершил я”?» (Юнг K.L Феномен духа в искусстве и науке. — С. 277). — 291 —
|