|
Как можете Вы судить о сущности всех вещей, если даже и допустить, что некоторые из Ваших идей, будучи адекватными по отношению к вещам, согласуются с их сущностью? Ведь Вы никогда но можете бы и. уверены в том, что мы от природы имеем и своей душе идеи о всех 609 сотворенных вещах, что многие из этих идей или даже все они не могут быть произведены и не производятся в действительности внешними предметами и притом, может быть, не иначе, как при посредстве добрых или злых духов и при помощи ясного божественного откровения? Каким же образом, не принимая во внимание ни свидетельств других людей, ни даже простого опыта — не говоря уже о подчинении своего суждения всемогуществу божьему, — каким образом можете Вы на основании своих принципов точно разрешить и установить вопросы о существовании или несуществовании, возможности или невозможности (т.е. о том, существуют или не существуют они в действительности и могут ли они существовать в природе вещей) таких вещей, как например следующие: магический жезл для открытия руд и подземных источников, камень, отыскиваемый алхимиками, действия заклинательных слов и знаков, явления различных духов, как добрых, так и злых, их могущество, их познания и их деятельность, восстановление растений и цветов в стеклянном бокале после их сожжения, сирены, карлики, которые, как говорят, часто появляются в горных рудниках, антипатии и симпатии многих вещей, непроницаемость человеческого тела и т.д.? Ничто из всего указанного здесь не может быть определено Вами, мой философ, будь Ваш ум еще хоть в тысячу раз острее и утонченнее! И если в суждениях об этом и обо всем подобном Вы будете полагаться лишь на свой собственный разум, то, конечно, все незнакомое и не встречавшееся Вам Вы будете считать невозможным. Между тем в действительности такие вещи должны считаться сомнительными лишь до тех пор, пока Вы не удостоверитесь в них на основании свидетельства возможно большего числа достойных доверия людей. Так же, как Вы, думается мне, судил бы и Юлий Цезарь, если бы кто-нибудь сказал ему, что будет изобретен порох, который в дальнейшем течении веков сделается общедоступным и сила которого будет настолько велика, чтобы взрывать на воздух крепости, целые города и даже горы, и что, будучи заключен в каком-нибудь месте, порох этот тотчас же по соприкосновении с огнем удивительнейшим образом распространяется во все стороны и разрушает все, [то задерживает ого действие. Юлий Цезарь никоим образом не поверил бы этому, но расхохотался бы в глаза человеку, который вздумал бы уверять его в такой вещи, — 393 —
|