|
Дело обстоит, стало быть, так, как Вы пишете, а именно, что если мы примем во внимание только длину глаза или телескопа, то для того, чтобы различать все происходящее на Луне с такою же отчетливостью, как то, что мы видим на Земле, мы должны были бы делать оптические трубы чрезвычайно длинными. Но, как я уже сказал, главную роль играет здесь угол, который образуется на поверхности глаза пересечением лучей, исходящих из 533 различных точек. Угол же этот будет больше или меньше также в зависимости и от того, насколько различаются между собой фокусы вставленных в трубы стекол. Если заинтересуетесь доказательством, то я готов во всякое время послать его Вам. Ворбург, 3 марта 1667 г. ПИСЬМО 40 216 Просвещеннейшему и благоразумнейшему мужу Яриху Иеллесу от Б. д. С. Дорогой друг! 217 Последнее письмо Ваше от 14-го числа этого месяца я своевременно получил, но различные обстоятельства не позволили мне ответить Вам быстрее. Я беседовал с господином Воссием 218 о деле Гельвеция 219. Он (чтобы не пересказывать здесь всего того, о чем мы с ним говорили) много смеялся и удивлялся, как я могу спрашивать о таких пустяках. Тогда я, но придавая этому большого значения, отправился к тому самому золотых дел мастеру, который испытывал это золото и которого зовут Брехтельтом. Этот последний повел речь совсем иного рода, чем Воссий, утверждая, что при плавлении и очищении золото действительно увеличивалось в весе и притом как раз на столько, сколько весило положенное в плавильник в целях очищения золота серебро 220. Так что он твердо убежден в том, что то золото, которое превратило в золото его серебро, заключало в себе что-то особенное. Да и не он один, но и другие господа, присутствовавшие при этом, нашли, что дело обстояло, действительно, таким образом. После этого я отправился к самому Гельвецию, который показал мне и самое золото и плавильник, изнутри еще покрытый золотом, причем рассказал, что он бросил в растопленный свинец крупинку [золота] величиною не более четвертой части ячменного или горчичного зерна. Он прибавил, что намеревается вскоре опубликовать описание всей этой истории и что один человек из Амстерда- 534 ма (он предполагает, что это то же самое лицо, которое заходило к нему) проделал то же самое, — о чем Вы, без сомнения, уже слышали. Вот все, что я смог разузнать об этом деле. Что касается автора упоминаемой Вами брошюры 221 (в которой он берется доказать, что аргументы Декарта, которые тот приводит в третьем и четвертом «Размышлении» 222 и которыми он доказывает существование бога, ложны), то я полагаю, что он сражается со своей собственной тенью и бьет больше самого себя, чем других. Признаюсь, впрочем, что аксиома Декарта выражена, как и Вы заметили, несколько темно и что было бы яснее и правильнее выразить ее следующим образом: способность (potentia) мысли к мышлению не больше, чем способность (potentia) природы к существованию и действованию. Это вполне ясная и истинная аксиома, по которой существование бога следует самым ясным и несомненным образом из самой идеи о нем. Указанный Вами аргумент вышеупомянутого автора достаточно ясно показывает, что он все еще не понимает этой проблемы. Конечно, мы можем [в своих рассуждениях] идти до бесконечности, если этим путем вопрос разлагается на все свои части; но если этого нет, то такой прогресс в бесконечность представляет собой большую глупость. Если, например, кто-нибудь спросит, по какой причине движется такое-то тело, то мы можем ответить, что оно определяется к этому движению другим каким-нибудь телом, это последнее в свою очередь другим и так до бесконечности. В данном случае, говорю я, мы вправе ответить таким образом потому, что вопрос идет только о движении, и, указывая постоянно на какое-нибудь другое тело, мы обозначаем этим достаточную и вечную причину этого движения. Но если я увижу в руках какого-нибудь простолюдина книгу, полную самых возвышенных мыслей и написанную изящным почерком, и спрошу его, откуда он имеет такую книгу, а он ответит мне, что списал ее с книги другого простолюдина, также обладавшего изящным почерком, и так до бесконечности, то это нисколько не удовлетворит меня. Ибо я спрашиваю не только о форме и расположении букв, к которым только и относится ответ, но и о мыслях и смысловом содержании, выраженном данным сочетанием букв, а на это он ничего не отвечает своим прогрессом в бесконечность. Каким образом все это можно — 342 —
|