|
Традиционное искусство, по Кавано, создавалось в естественной среде обитания; его отличали произвольность зарождающихся замыслов и малочисленность – по нынешним меркам – шедевров; его создатели были ограничены в своих физических возможностях и нуждались в длительном процессе обучения, «набивания» и «постановки» руки для достижения профессионализма и преодоления «сопротивляющегося» материала. Всё это в итоге обусловливало как слишком малую, с сегодняшней точки зрения, продуктивность искусства, так и узость круга его потребителей. Что же мы имеем сегодня? Господство техники, прочно утвердившейся в быту, во многом изменило и продолжает активно изменять сам характер среды обитания, социальных связей и психологию современных индивидов. Стали обиходными понятия «индустриальное общество», «массовое общество», «научно-техническая революция». О революционных преобразованиях свидетельствует и постепенное, но неуклонное стирание границ между культурами, утверждает Кавано. Национальное своеобразие, составлявшее стержень художественных традиций, становится не обязательным для унифицированного компьютерного искусства. Его фундамент – алгоритмизированный язык техники – един для всех народов, в отличие от эмоциональных национальных языков искусства прошлого времени. По сути дела, «техническое эсперанто» выступает подлинным языком массового постиндустриального общества, единственно действенным средством общения в прямом и переносном смысле. С другой стороны, благодаря развитию коммуникаций, усилению и увеличению разнообразия интернациональных художественных связей, перед деятелями искусства открываются колоссальные перспективы. Это перспективы введения в обиход практически всех вариантов, «парадигм» художественного творчества, сформированным человечеством за его многовековую историю. В условиях массового общества искусство перестаёт принципиально отличаться от материального производства, подчёркивает японский эстетик: создание «компьютерно-художественного» произведения аналогично выпуску предмета широкого потребления, а парадигма художественного творчества совпадает с парадигмой научной технологии. Кавано заявляет, что последняя подразумевает наличие в своей основе ясной логики развития определённой идеи и алгоритмизация этой идеи выступает жизненно необходимым компонентом художественного творчества. Все важнейшие достижения научной технологии XX в. зиждились на применении алгоритмов. На современном этапе внедрения науки в производство роль формализации и кодировки материала возрастает, поскольку все чаще становится необходимым его превращение в объект, доступный компьютерной обработке. В художественной сфере мы имеем сходные процессы. Соединение идеи – которая в традиционном искусстве была затемнена, трудноуловима, а ныне, благодаря алгоритмизации, прояснена – с закодированным материалом, соединение, дающее жизнь произведению искусства, может быть осуществлено лишь с помощью машины-компьютера. И лишь компьютеры в состоянии обеспечить уровень эффективности (многотиражность), требующийся теперешнему массовому обществу. «Массовое общество, можно сказать, только и поджидало компьютерного слияния идеи и материала», – уверяет Кавано.[588] — 239 —
|