Сократ и афинская демократия

Калликл с видимым раздражением говорит о том, что это – точка зрения проспартански настроенных граждан, тем самым пытается перевести философскую дискуссию уже в чисто идеологическое пространство, изобразить нелояльность Сократа существующему строю. Но Сократ со своей обычной рассудительностью говорит и о том, что в начале правления Перикла граждане не подвергали его суду, а вот в конце его правления вдруг наложили на него взыскания, осудили за воровство и чуть было смертного приговора не вынесли, считая его, видимо, скверным гражданином.

По логике Сократа, если мы ругаем скотника, который разбаловал быков и лошадей, и они, дотоле смирные, вдруг одичали и стали лягаться, бодаться и кусаться, не стоит ли признать его дурным скотником? Выходит, что Перикл, который присматривал над людьми, в итоге довел их до того, что они у него одичали и вдобавок накинулись на него самого, чего он уже никак не ожидал [20].

Однако крайне низко оценив управленческие способности Перикла и обидно сравнив афинских граждан с взбесившимися и разбаловавшимися животными, Сократ на этом не остановился и пошел дальше: «А теперь поговорим о Кимоне. Разве те, кого он выхаживал, не подвергли его остракизму, чтобы десять лет не слышать его голоса? И с Фемистоклом поступили точно так же, приговорив его к изгнанию, верно? А Мильтиада, победителя при Марафоне, постановили сбросить в пропасть, и сбросили бы, если бы не вмешался притан.

Будь они, однако ж, все четверо людьми дельными и достойными, как ты утверждаешь, никогда бы с ними не случилось ничего подобного. Так не бывает, чтобы хорошие колесничие сперва не падали с колесницы, а потом, когда выходят коней и сами станут опытнее, тогда бы вдруг начали падать. Не бывает так ни в управлении колесницей, ни в любом другом деле» [21].

При этом Сократ вовсе не ставит под сомнение то, что все эти четверо великих стратегов хорошо служили своему городу, напротив, чуть ниже он честно говорит о том, что их корабли, оборонительные стены, судовые верфи и прочее – явный признак их талантов. Но в этом-то, по мнению Сократа, как раз и состоит их проблема: все прошлые великие афинские стратеги чересчур успешно выполняли пожелания своего города, были слишком расторопны в исполнении прихотей демоса. Они потакали афинянам во всем тогда, когда на самом деле, по словам Сократа, им следовало бы давать другое направление – когда убеждением, а когда и силой, так, чтобы граждане становились лучше [22].

Подвергнув разгромной критике культовых для Афин Фемистокла, Кимона и Перикла, Сократ дальше развивает свое учение о двух принципиально различающихся видах искусства – реальной заботе и угодничанье, потворстве. По его словам, трактирщик, купец, ремесленник, пекарь, повар, ткач, сапожник, кожевник – все они только полагают, будто ухаживают за телом. Но на самом деле истинным уходом за телом занимаются тренеры по гимнастике и врачи, они – главнее угодничающих притворщиков, и потому на самом деле именно им следует поручать все заботы о теле, так как они точно знают, что является пользой для тела, а что вредом.