Сократ и афинская демократия

Имея в распоряжении необходимые инструменты – собственный разум, и рабочий материал – афинскую молодежь, Сократ добровольно взваливает на себя миссию быть афинским, если можно так выразиться, педагогом-новатором, и начинает ежедневно общаться с молодежной средой, кропотливо выискивая там тех юношей, которым могла бы помочь его маевтика, раскрыла бы в них скрытые таланты философов и людей, способных управлять родным городом.

Итак, приблизительно с середины тридцатых годов V века до н.э. Сократ становится настоящим завсегдатаем тех мест, где проводила свое время афинская молодежь – палестр, гимнасиев, портиков, общественных бань и тенистых аллей. Его хороший знакомый Лахет однажды говорит о том, что, обсуждая вопрос о воспитании юношества, без Сократа не обойтись, ведь он всегда проводит время именно там, где молодые люди находят науку и достойные занятия [7].

Читая диалоги Платона и Ксенофонта, становится совершенно ясно, что в течение сорока лет подряд, вплоть до своей смерти в 399 году до н.э., Сократ оказывается тем человеком, кто знал практически всех молодых афинян лично, и, видимо, был единственным человеком в городе, кто представлял афинский молодой потенциал в целом. Так, в платоновском диалоге «Лисид», придя в новую для себя школу-палестру, Сократ оказывается знаком с большинством присутствующих там юношей. А когда в разговоре с одним из них он спрашивает, в кого влюблен этот эфеб, и тот называет имя «Лисид», Сократ говорит следующее: «Лисид этот, видимо, совсем юн. А сужу я так потому, что его имя показалось мне незнакомым» [8]. Тем самым Сократ подчеркивает то, что начиная с возраста примерно 12-14 лет, большинство афинских юношей он знает лично.

Только что вернувшись из Потидеи, отсутствовав в Афинах, видимо, около года, придя в общественное место и встретив знакомых, Сократ первым делом спрашивает у них о философии и о молодежи; есть ли среди них кто-либо выдающийся своим разумом, красотой или тем и другим вместе [9]. Соответственно, и сама личность Сократа была прекрасно знакома афинскому юношеству. Юноша Хармид сразу узнал Сократа в лицо, даже без представления его по имени. Когда Сократ удивился, что его знают, Хармид пояснил, что среди его сверстников о Сократе идет немало разговоров [10].

В платоновском диалоге «Лахет» Лисимах вспоминает, что его сын и другие юноши в разговорах между собой часто упоминали имя Сократа и очень хвалили его. Но сам Лисимах ни разу не задумывался о том, не тот ли это сын Софрониска этот Сократ, с которым он сам давно знаком. Спросив же группу юношей, не тот ли этот Сократ, он тут же выясняет, что молодежь очень хорошо знает и уважает как раз Сократа, сына Софрониска [11].