|
[49] Comte A. Cours de Philosophic Positive. VI. P. 464. [50] Bentham 1. Traite de legislation. Ch. X. § 10. [51] Подробный разбор сочинения Лассаля см. в моей статье, помещенной в "Сборнике государственных знаний", том V. [52] См. его примечания к сочинению Пуфендорфа "О праве естественном и общенародном", кн. IV, гл. 4, примеч. 4. [53] Schelling F. W. Neue Deduction des Naturrechts. § 6-13. [54] Из сказанного видно, какое значение имеют возражения, которые делает Ланге против теории овладения, выведенной Кантом (Lange F. A. Die Arbeiterfrage. 4-е изд. 1879. S. 268 и след.). Кант видел существенный момент усвоения вещей в личной воле, налагаемой на вещь, ибо только предшествуя другой, личная воля действует сообразно с законом права, воспрещающим нарушение чужой свободы (Kant I. Rechtslehre. § 14). Против этого Ланге возражает, что "ultima ratio" логики того философа, который вечный мир сделал любимым предметом своего мышления, суть — пушки. Иными словами: частное право, основанное на личной собственности, есть в принципе право кулака; только для избежания войны сильнейший прямо признается таковым" (Lange F. А. Указ. соч. S. 271) Итак, усваивая себе никому не принадлежащую вещь, я должен употреблять пушки! Против кого же? Разве против диких зверей? Конечно, я могу быть вынужденным прибегнуть к кулаку и против человека, именно в случае, если он нарушает мое право; но это будет правомерная защита, вызванная тем. что другой употребляет против меня кулак. Принуждение, как отражение чужого насилия, составляет существенную принадлежность всякого права. Ланге, очевидно, не понял мысли Канта или истолковал ее криво. Что же он противопоставляет теории великого немецкого философа? "Первоначальное право всех естественных существ (Naturwesen), — говорит он, — есть право самоутверждения в борьбе за существование и в борьбе за преимущественное положение. Это право приносит с собою на свет и человек, как естественное существо, и никто не может у него его отнять, не давши ему взамен высшее и лучшее право. Если последнее исчезает или извращает свою природу в противоположное, то восстановляется опять прирожденное право беззаветного самоутверждения" (стр. 276). Очевидно, что отвергая мнимое кулачное право, которое он почему-то увидел у Канта, Ланге сам в основание своей теории кладет голое право кулака. Но такое право есть чистая фикция. Как естественное существо, человек не приносит с собою никакого права по той простой причине, что естественные существа вообще никакими правами не облечены. О правах камней, растений, животных правоведение ничего не знает. Право есть духовное начало, которое принадлежит человеку не как естественному, а как разумно-свободному существу. Как таковое, человек приносит с собою на свет требование, чтобы уважали его свободу, но и он сам обязан, в свою очередь, уважать свободу других. Таков основной закон права. В силу этого закона он имеет право налагать свою волю на вещи никому не принадлежащие, но не имеет никакого права посягать на то, что принадлежит другим. Нарушение этого закона есть кулачное право, отражение же чужого насилия есть правомерная защита. Со времен Гоббса и Спинозы, которые естественное право отождествляли с естественною силою, эта начала выяснялись до очевидности. Ланге считается философом; он написал даже историю материализма. Но до сознания различия между кулаком и юридическим законом он, по-видимому, не дошел. После этого нельзя удивляться тому, что он видит в собственности "компромисс между разумом и животного хищностью людей", и находит, что при этом воззрении все объясняется очень просто и легко (стр. 275). Действительно, при этом воззрении все объясняется очень просто и легко. Только зачем уже тут примешивать разум? Во всем этом он ровно не при чем. — 614 —
|