Собственность и государство

Как бы то ни было, результатом исторического движения человеческих обществ является сочетание обоих начал, соглашение, в той или другой форме, прав собственника с правами наследников. Там, где исстари преобладает завещание, впоследствии развивается наследование по закону, как ограничение личной воли; там же, где преобладает наследование по закону, оно восполняется завещанием.

Посмотрим теперь на философско-юридические основания обоих начал.

Наследственное право, как мы видели, составляет всемирное явление. Оно существует у всех народов. Отсюда уже можно заключить, что оно не установлено человеческим произволом, а вытекает из естественных законов, управляющих преемственностью поколений. Так именно на него смотрели римские юристы. "Естественный разум, — говорит Павел, — как некий молчаливый закон, присваивает детям наследство родителей, как бы призывая их к должному наследованию"[87]. И хотя римское законодательство при жизни отца не давало детям никакого права на отцовское имение, однако Павел в наследовании детей видит как бы вступление их в полноту собственного права. "В своих наследниках (то есть детях), — говорит он, — яснее видно, каким образом продолжение собственности приводит к тому, что кажется, будто бы вовсе не было наследства, но уже и прежде хозяевами были те, которые еще при жизни отца некоторым образом считались хозяевами… Таким образом, после смерти отца, они, по-видимому, не получают наследства, а скорее приобретают свободное управление своим имуществом"[88]. Несмотря на различие народных воззрений, мы видим здесь взгляд, приближающийся к германскому праву. До такой степени естественное начало брало верх, при той глубине понимания юридических отношений, каким бесспорно обладали римские юристы.

Между новыми писателями по философии права вопрос о происхождении наследства из естественного закона подвергся однако сомнению и спорам.

Отец философии права нового времени, Гуго Гроций, стоял еще за происхождение наследственного права из естественного закона, причем, согласно с субъективною исходною точкою новой философии, первенствующее значение получает у него завещание. Гроций выводит завещание из присущего собственности права отчуждения: как скоро установлена собственность, так отчуждение вытекает из нее по естественному закону. В отчуждении же заключается и завещание, которое, следовательно, прямо проистекает из естественного права. Ибо, говорит Гроций, я могу свою вещь отчуждать не только просто, но и под известным условием, и не только безвозвратно, но и с правом отмены, а также с сохранением временного владения и с полным правом пользования. Отчуждение же на случай смерти, с возможностью отмены до этого времени и с сохранением владения и пользования, есть именно завещание[89].