Слова и вещи

1 Linn?. Philosophie botanique, § 105.

2 Id., ibid., § 94.

3 Ср.: Р. Вelon. Histoire de la nature des oiseaux.

174

ние не является тем, на что указывает знак, открываемый в нем; оно есть то, чем другие не являются, существуя в себе самом лишь в той мере, в какой другие от него отличаются. Метод и система — способы определения тождеств сквозь общую сетку различий. Позднее, начиная с Кювье, тождество видов будет фиксироваться также игрой различий, но они возникнут на основе больших органических единств, имеющих свои внутрен­ние системы зависимости (скелет, дыхание, кровообращение) : беспозвоночные будут определяться не только отсутствием пот звоночника, но определенным способом дыхания, существова­нием определенного типа кровообращения и посредством цело­стной органической связности, вырисовывающей позитивное единство. Внутренние закономерности организма, замещая спе­цифические признаки, станут объектом наук о природе. Класси­фикация в качестве основной и конститутивной проблемы есте­ственной истории размещалась в историческом разрезе и с не­обходимостью между теорией приметы и теорией организма.

5. НЕПРЕРЫВНОСТЬ И КАТАСТРОФА

В центре этого хорошо построенного языка, каким стала естественная история, остается одна проблема. Можно допу­стить в конце концов, что превращение структуры в признак является невозможным и что имя нарицательное никогда не в состоянии возникнуть из имени собственного. Кто может га­рантировать, что описания, переходя от одной особи к другой, от одного вида к другому, не выявят столь различные характе­ристики, что всякая попытка обоснования нарицательного имени не будет заранее обречена на провал? Кто может заверить, что каждая структура не является строго изолированной от любой другой и что она не функционирует как какая-то индивидуаль­ная отметина? Для появления простейшего признака необхо­димо, чтобы по меньшей мере один элемент выделенной струк­туры повторялся бы в другой, так как всеобщий порядок раз­личий, позволяющий упорядочить виды, предполагает опреде­ленное проявление подобий. Эта проблема изоморфна той, ко­торая уже встречалась нам по отношению к языку1: для того чтобы имя нарицательное было возможно, необходимо, чтобы между вещами имелось это непосредственное сходство, позво­ляющее обозначающим элементам пробегать все поле представ­лений, скользя по их поверхности, задерживаясь на их подобиях, образуя в конце концов коллективные обозначения. Но для того, чтобы очертить это риторическое пространство, в котором названия мало-помалу принимают свои общие значения, не было необходимости в определении статута этого сходства, даже