|
Сущности не обладают метафизическим статусом, чтобы осуществлять сверхъестественное управление природой. Моя доктрина не оказывает никакой поддержки человеческим предположениям, будто все то, что человек замечает, обозначает или любит, должно иметь более глубокие основания в реальности или быть более постоянным, чем то, чем он пренебрегает или не ставит ни во что. Благо является сильным магнитом для дискурса и воображения, поэтому оно по справедливости правит платоновским миром, который является миром только моральной философии. Но само это благо определяется и выбирается скромной животной природой человека, которая нуждается в пище, жизни и любви. В царстве сущности это человеческое благо не имеет никакого преимущества и, будучи сущностью, не имеет никакой силы. Платоновское представление, будто идеи являются образцами, которые несовершенным образом копируются вещами, превосходно выражает моральную природу человека, достигающего самосознания и явно провозглашающего свои инстинктивные потребности. Может быть и так, что моралист (если он ( поэт, податливый для более широких воздействий природы) определяет требования, которые могли бы предъявлять другие живые существа к себе и к нам, как если бы обладали жизнью и мыслью. Идеи Платона, в их самом общем смысле, выражают родство со всеобщей жизнью; это анаграммы морального прозрения. Отсюда их благородство, постоянное обращение к душам, стремящимся к совершенству, проявляется ли это в искусстве или в самодисциплине. Дух, выражая себя через них, укрепляется, подобно тому как утверждается артист, когда на его глазах обретает форму его внутренняя работа и открывает ему его собственные скрытые интенции и оценки, которые он никогда до этого не выражал. Ибо царство сущности не в большей мере определяется теми немногими идеалами, которые избраны и направлены ввысь устремлениями живых существ, чем небесные галактики ограничиваются Полярной звездой. Превосходство является относительным для случайной жизни природы, которая выбирает сегодня одну сущность, завтра ( другую в качестве цели определенной мысли или устремления. В царстве сущности эти формы-фавориты выделяются не больше, чем любой другой член бесконечного континуума. Всякая дурная вещь ( дурна потому, что она ложна по отношению к идеалу, который ее собственная природа может предложить ей, ( проясняет сущность точно так же, как если бы она была хорошей. Никакая сущность, исключая временные и случайные совпадения, не является целью какого-либо естественного процесса и еще менее ( ее движущей силой. — 47 —
|