Валит дым из пещеры. А в нее летят камни и дреколье, и шумят, крутясь со свистом над головами наступающих кентавров, ели. Снова ринулись со звериным воем кентавры в пещеру, призывая на помощь древних титанов. И снова, давя друг друга, отхлынули прочь на уступы. Опрокинут в пещере сосуд с волшебным напитком. Еще сильнее кругом благоухание. Безумит оно кентавров и Геракла. И вот стоит уже на пороге пещеры Истребитель чудовищ, и в руке его лук, бьющий без промаха, и лернейские стрелы. Говорит ему что-то хозяин, хватает за руку. Не слышит Фола Геракл: перед глазами у него чудовища: гидры, львы немейские, вепри-драконы, а не просто кентавры. Истребить их! И уже на тетиве роковая стрела: летит -- и падает кентавр, один, и другой, и третий... И опять стрела за стрелой... Устлал Геракл трупами кентавров уступы и дороги. Не могла богиня облаков Нефела видеть их гибели. Ведь и она, титанида, мать кентавра-урода, чудовищного сына Иксиона. Слышит она издалека жалобное ржанье -- плач зеленых кобыл Магнезийских по кентаврам. Хлынули из облаков дождевые потоки. Размякла почва. Скользят по ней ноги Геракла. Бегут кентавры, мчатся во все стороны с диким воплем. Ищут спасения: кто -- в Малею, к Хирону; кто -- в море, пенит воду к волшебному острову Сирец, где ждет их погибель; кто -- к потоку Эвену. А кого укрывает Посейдон далеко от Фалеи, в горных лощинах Элевсина. Гонит Геракл стрелами буйную гурьбу кентавров к Малее. Шагает, но скользят его ноги, хотя шаг у него как у бога. Шумит в голове дивный напиток Вакха, безумящий смертных. Что-то помнит он -- только смутно помнит. Всех отважнее был кентавр -- слепой Эвритион, похититель Гипподамии. Он один не бежал от стрел Геракла. Отступил близ пещеры в тень, решил сразиться с сыном Зевса. Но от глаз Геракла не укрылся. Прицелился герой в Эвритирна и не видит, что на пороге пещеры стоит ее гостеприимный хозяин, друг Геракла, благой кентавр Фол. Поскользнулся Геракл — 190 —
|