|
оно ноздри героя. Рад Фол попотчевать гостя вином, но опасно открыть сосуд: сбегутся на запах вина лесные кентавры, и быть тогда бою за напиток бога. Озвереют кентавры, обезумеют от запаха вина. А у Геракла колчан полон стрел, омоченных в яде Лернейской Гидры. Да и страшен он в гневе. Ни богу, ни самому Хирону не спасти того, кто ранен такой стрелой. -- Не бойся,-- говорит хозяину сын Зевса,-- только разожги очаг. Отразит Геракл дикий набег без стрел -- огнем очага. Вскрыт сосуд. Пригубили гость и хозяин. И шумит напиток богов дивным огнем в голове полубога Геракла, разливается по его телу, мешается с кровью: будто вдвое стало силы у Геракла. Только некуда ему деть эту силу. -- Пей, добрый гость,-- говорит хозяин.-- Выпьем за мудрого сына Крона, Хирона. Твой он друг и мой. И пригубили Фол и Геракл, сын Зевса, в честь кентавра Хирона. Слышат -- буря у входа в пещеру. Будто обвал за обвалом грохочет. Будто водопад низвергается градом камней и потоком. Вот рухнут с громами в пещеру, завалят громадами! Крики ярости со всхрапом у входа. -- Кентавры! Кто тут крикнул: гость или хозяин? Не ошиблись: они! Кентавры прибежали на запах вина. К очагу протянул руку Геракл. Мех набросил на сосуд с вином Фол. Ворвались в пещеру, друг друга тесня, дикие лесные кентавры. Камни, ели, дреколье в руках. Впереди Анхиос и Агрий, две громадины, кони-люди: -- Вина! Встал Геракл. В руке у героя головня, и не головня, а бревно раскаленное, все в огне и дыму. И летит оно, бешено крутясь, в Анхиоса. Другое за ним гремит прямо в Атрия. Дымом застлало пещеру. Видят кентавры: стоит перед ними исполин в дыму и в руках у него огненные палицы. Отшатнулись кентавры, попятились ко входу в толчее ног и рук, человечьих и конских тел. Рухнул у входа Анхиос, весь опаленный. Страшным голосом кричит Агрий под копытами табуна, ослепленный горящей головней. — 189 —
|