|
Антония и сама чувствовала, что между нею и ее Хоакином воздвигнута как бы незримая перегородка, как бы кристально прозрачная ледяная стена. Этот человек не мог принадлежать своей жене, ибо этот безумец, этот одержимый не принадлежал даже самому себе. Вдруг в самых интимных порывах супружеской жизни какая-то незримая тень возникала между ними. Ей казалось, что она похищает у него поцелуи или отбирает силой. При жене Хоакин избегал говорить об Елене, и Антония, заметив это, словно нарочно поминала ее при каждом удобном случае в разговорах за столом. Но так было только вначале; впоследствии она избегала заговаривать об Елене. Как-то раз Елене понадобились услуги Хоакина как врача. Осмотрев ее, Хоакин убедился, что Елена зачала. Мысль о том, что собственная его супруга, Антония, все еще бесплодна, привела беднягу в отчаяние, и он пережил минуту постыднейшего унижения, вогнавшего его в краску, ибо искушающий голос дьявола нашептывал ему: «Вот видишь? Он и как мужчина-то не чета тебе! Он, он, который своим искусством может воскресить и обессмертить тех, кому ты позволил умереть из-за твоей преступной глупости, он вскоре будет иметь сына, подарит миру нового живого человека, плоть от плоти и кровь от крови своей, а ты… Быть может, ты и неспособен на это… Он и как мужчина-то не чета тебе!» Грустный и мрачный вернулся Хоакин в тихую гавань своего домашнего очага. – Ты был у Авеля? – спросила жена. – Да. А как это ты догадалась? – По выражению твоего лица. Этот дом – сущее мучение для тебя. Ты не должен был туда ходить… – А что я мог сделать? – Извиниться и сказать, что не можешь! Пойми, что главное – это твое здоровье и спокойствие… – Тебе просто мерещится… – Нет, Хоакин, зачем ты скрываешь от меня?… – Слезы помешали ей говорить. Несчастная Антония опустилась на стул. Рыдания сотрясали ее. – Что с тобой, Антония, чего ты?… – Лучше сам скажи, что с тобой происходит, Хоакин, откройся, расскажи мне… – Мне не в чем себя винить… – Уж будто, Хоакин! Признайся, расскажи мне всю правду! Хоакин некоторое время колебался, словно борясь с каким-то невидимым врагом, какой-то нечистой силой, стоящей за его спиной, затем прерывистым голосом, с отчаянием, срываясь на крик, выговорил: – Да, я расскажу тебе всю правду, одну лишь правду! – Ты любишь Елену, ты все еще влюблен в Елену! – Нет, я вовсе не влюблен! Вовсе не влюблен! Я был влюблен, но теперь уже не влюблен! Нет! Нет! – Так в чем же дело?… — 20 —
|