Русская Философия. Энциклопедия

Лит.: Флоренский П. А. Мысль и язык // С о ч.: В 2 т. М., 1990. Т. 2; Он же. Имена // Социологические исследования, 1988-1990 гг.; Булгаков С. Н. Философия имени. Париж, 1953; Лосев А. Ф. Философия имени // Из ранних произв. М., 1990; Он же. Имя и вещь // Лосев А. Ф. Бытие. Имя. Космос. М., 1993; Гоготишвили Л. А. Религиозно-философский статус язы­ка // Там же; Игумен Андроник (Трубачев). Антроподицея свя­щенника Павла Флоренского // Флоренский П. А. С о ч.: В 2 т. М., 1990. Т. 2; Хоружий С. С. Арьергардный бой: Мысль и миф Алексея Лосева // Вопросы философии. 1992. № 10.

А. И. Резниченко

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ-раздел философии, исследу­ющий предельные основания и смысл человеческой исто­рии. Термин «Ф. и.» введен в употребление Вольтером. Для рус. мыслителей характерен повышенный интерес к философско-исторической проблематике России, стрем­ление понять ее судьбу, место в европейской и мировой истории. Они ставили своей целью осмысление «вечных» вопросов рус. жизни, оставляя несколько в стороне тео­рию познания исторического процесса. Принятие христи­анства на Руси обусловило линейное восприятие истории, имеющей свое начало (акт творения) и трагический конец (второе пришествие Иисуса Христа и Страшный суд). Рус. средневековая философско-историческая мысль в основ­ном проникнута христианской эсхатологией и провиден­циализмом. Так, в «Изборнике 1076 года», «Толковой Палее» история трактуется как воля Всевышнего, как гран­диозная драма человечества. Иларион в «Слове о законе и благодати» рассматривает вселенский ход истории как про­цесс приобщения новых народов к христианской вере. На этом пути каждый народ неизменно проходит две следую­щие друг за другом стадии - «закона» и «благодати», что характеризует историю как поступательное развитие че­рез повторение уже бывшего. В Средневековье имело ши­рокое распространение религиозное историософское уче­ние о т. наз. казнях Божиих, согласно к-рому трагические события истории толковались как наказание за грехи. Осо­бое внимание древнерус. авторы уделяют отечественной истории. Яркий тому пример - концепция «Москва - тре­тий Рим», где обосновывается историческая неизбежность возвышения Московского царства. В XVIII в. философско-историческая мысль, проникнутая идеями эпохи Просве­щения, во многом освобождается от влияния религии и церкви. На первый план выдвигается поиск реальных зако­номерностей истории, имманентно ей присущих. Методо­логия исторического познания строится преимуществен­но на основе рационализма, привлечения археологичес­ких и этнографических данных. Широкую популярность начинает приобретать теория прогресса. Естественно-ис­торических позиций придерживался Десницкий. История, с его т. зр., представляет собой прогрессивное развитие человечества, включающее в себя четыре стадии: 1) охота и собирательство, 2) пастушество, 3) хлебопашество, 4) ком­мерческое состояние. Стремясь к комплексному исследо­ванию истории об-ва, Десницкий анализирует происхож­дение различных социальных ин-тов (семья, собственность, власть, право). На качественно новый уровень Ф. и. в Рос­сии выходит в лице Чаадаева, к-рый стремился на основе соединения рационализма и христианского провиденциа­лизма представить историю России через призму пробле­мы «Восток и Запад». Человечество, полагает он, неук­лонно совершенствуясь, развивается по направлению к Царству Божьему. Но путь этот понимается не как прямое беспрепятственное восхождение к Богу, а как сложный про­тиворечивый процесс, в к-рый серьезные коррективы вно­сит человеческая свобода. В результате свободного выбо­ра одни народы (страны католической Европы) оказыва­ются ближе к христианской истине, др. (Япония, Китай, Ин­дия) - дальше. Россия, связавшая себя с православным Востоком, пока находится вне исторического (христианс­кого) времени. Анализ проблем, поднятых Чаадаевым, на­ходит свое логическое продолжение в Ф. и. славянофилов и западников. Философско-исторические воззрения сла­вянофилов, ярко проявившиеся в учении А. С. Хомякова и К. С. Аксакова, построены на культивировании право­славных ценностей и критике зап. образа жизни. Право­славие и община, полагает Хомяков, сыграли ключевую роль в рус. истории, принципиально отличной от развития зап. цивилизации. Своеобразие рус. истории и культуры -результат действия принципа соборности, благодаря к-рому произошло органичное соединение Божьей воли и человеческой свободы («единство во множестве»). Прин­цип соборности, нарушенный Петром I, требует своего восстановления, что будет означать создание в России но­вого об-ва, способного стать во главе мировой цивилиза­ции и спасти своим примером Европу от деградации. Вклад К. С. Аксакова в развитие славянофильской Ф. и. связан с его концепцией «земли и государства», где обосновывал­ся дуализм рус. истории: жизнь безгосударственного рус. народа, крестьянской общины протекает параллельно жиз­ни государства, возникшего благодаря призванию варягов. Ф. и. западников (Анненков, Боткин, Грановский, Кавелин, Редкий) при заметном плюрализме (использование идей Ф. Гизо, О. Тьерри, Л. Ранке, Б. Нибура, И. Г. Гердера, Кан­та, Шеллинга, Гегеля) отличалась европоцентризмом и ве­рой в прогресс, заключавшийся, по их мнению, в движе­нии человечества от варварства к цивилизации. Критерий прогресса - ценности западноевропейской культуры. За­падники трактовали историю как результат взаимодействия двух равновеликих факторов: идеального и материально­го, ценностей и интересов, склонялись к тому, чтобы ви­деть в народе (а не героях, монархах или военачальниках) главный субъект истории. Рус. история в их представлении -часть мирового исторического процесса, магистральный путь развития России - европеизация, но с учетом нацио­нальных особенностей. Рус. материалисты 40-60-х гт. XIX в. (Белинский, Герцен, Огарев, Чернышевский др.) стреми­лись увязать действие исторических закономерностей с потребностями и интересами народных масс, обосновы­вали идеи социализма и социальной революции. Полагая, что человеческая история движется по направлению к со­циализму, Герцен, Огарев и Чернышевский видели в Рос­сии более благоприятные (по сравнению с Западом) усло­вия для социалистического преобразования об-ва (на ос­нове сохранившейся крестьянской общины). Логическим развитием их идей становится Ф. и. народничества, пред­ставленная гл. обр. в работах Лаврова и Михайловского. Опираясь на субъективный метод в понимании соци­альных явлений, они акцентировали внимание на субъек­тивном факторе в истории, особую роль отводили деятель­ности критически мыслящей личности Т. к., с их т. зр., в основании истории лежит развитие общественного созна­ния, социальный прогресс, то роль личности закономер­но возрастает. Благодаря целенаправленной пропагандис­тской и организаторской деятельности критически мысля­щие личности способны изменить сознание людей и соци­альную среду в целом. Внося в сознание представления о принципах новых общественных отношений, они привно­сят в об-во частицу будущего, существенно ускоряя тем самым ход истории. На основе субъективного метода стро­ит свою теорию исторического процесса Кареев. Ход все­мирной истории, полагает он, представляет собой «хаоти­ческое сцепление случайностей», некий совокупный ре­зультат субъективных представлений отдельных личностей. Исторические явления субъективны в том смысле, что все­гда проходят через призму морального сознания (как уча­стников исторических событий, так и историков). На фоне просветительских, западнических в своей основе представ­лений об истории как всеобъемлющем прогрессивном развитии человечества появляются философско-исторические концепции Данилевского и К. Н. Леонтьева. Теории прогресса, так или иначе предполагавшей превосходство одних народов и неразвитость других, Данилевский проти­вопоставил концепцию культурно-исторических типов. согласно к-рой история представляет собой циклический процесс чередования цивилизаций. Культурные миры, по­являющиеся в разное время и разных регионах, отличают­ся самоценностью и самодостаточностью, вырабатывают собственные критерии своего совершенства. Одна из це­лей теории культурно-исторических типов (антизападни­ческой по своему духу) - обосновать тезис о наличии у России своего исторического времени, не сопрягаемого с историческим развитием Зап. Европы. К. Н. Леонтьев рас­сматривал европеизацию России как проявление деграда­ции. Отсюда установка: необходимо вырваться из гибель­ного исторического потока жизни западноевропейских народов, обратившись к коренным устоям национального бытия. На основе почвенничества складываются философско-исторические взгляды Достоевского. История челове­чества, полагает он, развивается благодаря движению на­родов к идеалу, к Богу. Драматизм ее состоит в том, что народы, реализуя неотъемлемое право на свободу, спо­собны в определенные эпохи пойти по ложному пути, от­пасть от Бога. Каждый народ имеет свою историческую миссию, скрытую в глубинах народного духа. Особую роль Достоевский отводил рус. народу, «народу-богоносцу» с его страдальческой, искупительной миссией, открывающей человечеству дорогу к Царству Божию. Оригинальные философско-исторические идеи развивали выдающиеся рус. историки (Татищев, Карамзин, С. М. Соловьев, Клю­чевский), сосредоточившись гл. обр. на ключевых пробле­мах отечественной истории. Ключевский стремится выя­вить взаимосвязи политических и экономических отноше­ний, что, по его мнению, позволяет найти объективный критерий периодизации рус. истории, понять ее движущие силы и тенденции. Во 2-й пол. XIX в. в России бурно разви­вается социологическая мысль, в рамках к-рой создавались и философско-исторические концепции (Ковалевский, Лаппо-Данилевский); Ковалевский, являясь противником субъективного метода, полагал, что в основе историческо­го процесса лежат объективные законы прогрессивного эволюционного развития. Роль субъективного фактора в истории не следует переоценивать, т. к. в конечном счете он является своеобразным продуктом проявления факто­ров объективных. Лаппо-Данилевский, развивая свои взгля­ды на базе неокантианства, напротив, рассматривал исто­рический процесс как совокупность субъективных твор­ческих актов, имеющих целью развитие культуры. Т. к. в основе истории лежит деятельность людей по созданию об­щезначимых культурных ценностей, то всемирный исто­рический процесс обладает определенным единством. Зна­чительный интерес представляет Ф. и. Чичерина, разрабо­танная им на основе гегельянства. Ход истории, считает он, определяется развитием сознания от первоначально­го единства через раздвоение на противоположности к высшему синтезу. Исторический процесс включает в себя 3 синтетических периода, когда преобладает религия, и 2 ана­литических, когда на первый план выступает философское знание. Религиозное сознание первобытного человечества и Древн. Востока (I синтетический период) сменяется фи­лософским сознанием греко-римского мира (I аналитичес­кий период), к-рое, в свою очередь, уступает место миро­пониманию христианского Средневековья (II синтетичес­кий период). На смену ему приходит философия Нового времени (II аналитический период), после чего должен на­ступить III синтетический период - завершающий этап чело­веческой истории, когда осуществится «высший синтез» -религия соединится с философией. Заметной вехой в раз­витии философско-исторической мысли в России стали воззрения В. С. Соловьева. Предложенные им концепции всеединства и Богочеловечества оказали влияние на фи­лософско-исторические взгляды мн. религиозных филосо­фов (Флоренский, Франк, Карсавин, Булгаков, С. Н. Тру­бецкой, Е. Н. Трубецкой, Лопатин, Эрн, Лосев). Бог и со­творенный им мир, полагает Соловьев, представляют со­бой взаимопроникающее единое целое. Только человек, человечество способны воплотить заложенную в миро­вом бытии норму всеединства и восстановить утраченную в результате грехопадения связь материальной природы и Бога. Богочеловечество, по Соловьеву, это и есть челове­чество, вернувшееся к Богу; это своего рода совершенное человечество, преодолевшее мировое зло. Соответствен­но цель мировой истории состоит в появлении Богочело­вечества, в достижении человеком Царства Божия. Цент­ральным событием мировой истории стало пришествие в мир Богочеловека Иисуса Христа, своей жизнью и воскре­сением доказавшего возможность воссоединения с Богом. «Вратами в Царство Божие» должна стать теократия, воз­никающая на основе объединения католической и право­славной церквей с центром в Риме и передачи светской власти рус. царю. В нач. XX в. философско-исторические идеи вырабатываются в рамках «нового религиозного сознания» - богоискательского течения, осн. принципом к-рого было стремление к обновлению христианства и всей социальной жизни. Особенно характерна в этом отноше­нии концепция «Третьего Завета» Мережковского, соглас­но к-рой всемирная история имеет 3 этапа, связанные с существованием 3 человечеств: первого - допотопного (языческий мир), погибшего от Воды, второго - послепотопного (мир исторического христианства), к-рое погиб­нет от Огня, и третьего, идущего вслед за вторым, к-рое возродится в Духе. Своеобразная Ф. и. складывается в рам­ках рус. космизма, представители к-рого (Федоров, Циол­ковский, В. И. Вернадский, А. Л. Чижевский к др.) пред­приняли попытку связать историю человечества с истори­ей Вселенной. Вернадский рассматривает человечество как высокоорганизованную форму планетарного вещества, проходящего эволюцию от преимущественно биологичес­кого существования к осознанному и разумному. Земная цивилизация, переходя из биосферы в ноосферу, знамену­ет тем самым новый, более высокий уровень интеграции с космосом. Специфика европейской культуры и социальные катаклизмы XX в. находят свою обобщенную оценку в Ф. и. Бердяева, к-рый трактовал исторический процесс с т. зр. экзистенциально-персоналистического философствования и эсхатологизма. По Бердяеву, дегуманизация, дехристианизация зап. культуры привели буржуазную цивилизацию к эпохе «нового средневековья», к усилению борьбы доб­ра и зла. Трагичность сложившейся ситуации указывает на скорое наступление конца истории, что будет означать пре­одоление объективации и всеобщее обновление. История как непрерывный прогресс для него неприемлема, т. к. пре­вращает каждое живущее поколение в средство для буду­щих поколений. Только экзистенциальное восприятие вре­мени, переводящее земную историю в сферу вечности, позволяет перейти человечеству к новому измерению сво­его существования, когда развитие личности будет осно­вываться на преображающей любви, активности и творче­стве. Философия рус. истории сводится Бердяевым в ос­новном к анализу национального сознания и самосозна­ния, русской идее. Отмечая эсхатологизм, радикализм, полярность психологических и духовных качеств рус. на­рода, он приходит к выводу об уникальности его истори­ческой судьбы, его миссианской роли в деле возвращения к христианским ценностям. Идеи всеединства и Богочело­вечества получили развитие в Ф. и. Карсавина. Оппонируя сторонникам теории прогресса, он отмечает, что в исто­рии прошлое, настоящее и будущее в нравственном отно­шении равноценны, ни один из исторических этапов не может рассматриваться как средство. Мировое всеедин­ство проявляет себя в деятельности исторических индиви­дов (человек, семья, народ), свободно развивающихся и взаимопроникающих друг в друга. Но поскольку мировое всеединство в земной жизни недостижимо, человеческая история с необходимостью должна преодолеть эмпири­ческий уровень и прийти к Богочеловечеству. Отличается значительной новизной Ф. и. евразийства. Пытаясь объяс­нить Октябрьскую революцию 1917 г. через призму про­блемы «Восток и Запад», евразийцы коренным образом пересмотрели рус. историю. С их т. зр., история России есть история Евразии как особого географического и куль­турного мира. Рус. история ведет свое начало не от восточ­нославянских племен, а от скифов, гуннов и монголов, к-рые еще во времена медного и бронзового веков стре­мились к освоению всего евразийского пространства. Монголо-татарское нашествие втянуло Русь в общеевразий­скую историю и создало предпосылки для ее дальнейшего возвышения. Оригинальную трактовку получает теория ис­торического процесса в трудах рус. марксистов (Плеханов, Ленин, Бухарин). Плеханов внес существенный вклад в сис­тематизацию Ф. и. марксизма. Выводя осн. законы исто­рии из диалектики производительных сил и производствен­ных отношений, он, тем не менее, не придавал большого значения учению Маркса об общественно-экономических формациях, стремился дополнить исторический материа­лизм своей концепцией «географической среды» (фактор, имеющий существенное влияние на состояние произво­дительных сил). Свобода понимается им исключительно как продукт исторической необходимости, что заметно принижает роль субъективного фактора в истории. Поли­тико-экономические процессы, проходившие в мире в кон. XIX - нач. XX в., нашли свое отражение в работах Ленина о развитии капитализма в России, о месте и роли импери­ализма в мировом историческом процессе. В советский период отечественная Ф. и. нашла выражение преимуще­ственно в исследованиях по вопросам исторического ма­териализма (зачастую догматизированного). В последние годы появились отдельные оригинальные исследования отечественных авторов, посвященные проблемам рус. и европейской истории (Зиновьев, Кожинов), теории ис­торического процесса (Панарин) и др. (см. Философия в советской и постсоветской России).