Русская Философия. Энциклопедия

B. И. Свидерский, В. А. Штофф), семиотики (Л. О. Резни­ков), логики (А. И. Попов, О. Ф. Серебряников, И. Н. Брод­ский), истории рус. философии (Галактионов, Никандров), эстетики (М. С. Каган), социологии (И. С. Кон, В. А. Ядов), социальной психологии (Б. Д. Парыгин), этики (В. Г. Ива­нов), философии Востока (М. Я. Корнеев), истории фило­софии (Ю. В. Перов, М. А. Киссель). Разработка этих про­блем требовала профессионализма, способности проти­востоять тенденциям догматизма. Все это подготовило по­чву для углубления философского образования и научных разработок различных разделов философии в кон. 80 - нач. 90-х гг. К руководству ф-та и кафедр пришли молодые, твор­чески активные люди. Во главе ф-та стал Ю. Н. Солонин. Возникли новые кафедры, отвечающие совр. представле­ниям и требованиям к философскому образованию. Сре­ди них кафедры философии культуры и культурологии (Со­лонин), политологии (А. А. Федосеев), онтологии и гно­сеологии (Б. И. Липский), истории рус. философии (Зама-леев), социальной философии и философии истории (К. С. Пигров) и др. В нач. XXI в. Ф. в. Спб. у. это целая система знаний. Философский ф-т включает в себя 16 кафедр и 5 отделений: философии, политологии, культурологи, рели­гиоведения, конфликтологии. На базе ун-та возродилось и C. -Петербургское философское об-во, существуют Плато­новское об-во, Центр изучения средневековой культуры, ассоциация историков рус. философии, Феноменологиче­ское об-во, лаборатория метафизических исследований.

Л и т.: Биографический словарь профессоров и преподава­телей имп. С.-Петербургского ун-та за истекшую третью чет­верть века его существования. 1869-1894. Т. 1-2. Спб., 1896— 1898. Протоколы заседаний конференций императорской Ака­демии наук с 1725 по 1803 год: В 4 т. Спб., 1897-1911 ;Григорьев В. В. Императорский Санкт-Петербургский университет в те­чение первых пятидесяти лет его существования. Спб.. 1870; Толстой Д. Л. Академический университет в XVIII столетии. Спб., 1885; Лосский Б. Н. К «изгнанию людей мысли» в 1922 году // Ступени. 1992, № 1; Емельянов Б. В. Запрещение препо­давания философии в российских университетах // Отечествен­ная философия: опыт, проблемы, ориентиры исследования. М., 1989. Вып. 1; Санкт-Петербургский университет. Спец. вып. Спб., 2000.

Б. В. Емельянов, А. Т. Павлов

ФИЛОСОФИЯ В СОВЕТСКОЙ И ПОСТСОВЕТ­СКОЙ РОССИИ.

1.Советский период. Развитие философской мысли в России после 1917 г. претерпело кардинальные измене­ния. Мн. представители религиозно-философских течений, господствовавших в кон. XIX - нач. XX в., были высланы или эмигрировали из страны. Разработку идей всеедин­ства, персонализма, интуитивизма, экзистенциальной философии они продолжали в зарубежных странах. Марк­систская же традиция получила благоприятные возмож­ности для своего развития. Ее сторонники развернули фрон­тальное наступление на различные идеалистические шко­лы, объявив их буржуазными. Сложившиеся еще в доок­тябрьский период философские течения (неокантианство, неогегельянство, гуссерлианство, позитивизм и др.) про­должали развиваться не только в рус. эмигрантской среде на Западе, но и в первые годы существования советской России - до кон. 20-х гт. Однако неуклонно нарастало вы­теснение идеалистических течений из философской жизни об-ва. В 1922 г. были высланы из страны мн. представители старой философской профессуры, названные «особо ак­тивными контрреволюционными элементами» (Бердяев, Булгаков, Вышеславцев, Зеньковский, И. А. Ильин, Н. О. Лосский, Сорокин и др.). Впервые за всю свою историю марксистское мировоззрение получило широкую государ­ственную поддержку. Был создан ряд ин-тов пропаганды марксизма, подготовки научных и преподавательских кад­ров: Социалистическая (затем - Коммунистическая) ака­демия, Ин-т красной профессуры, сеть коммунистических ун-тов. Были учреждены центры по собиранию и изуче­нию трудов основоположников марксизма - Ин-т Маркса и Энгельса (1921) и Ин-т Ленина (1923), впоследствии объе­диненные в ИМЭЛ при ЦК партии. В 1929 г. организацион­но оформился Институт философии, к-рый в 1936 г. был включен в состав АН СССР. Важной предпосылкой станов­ления советской философии явилось издание и переизда­ние осн. философских произв. К. Маркса, Ф. Энгельса, К. Каутского, Ф. Меринга, П. Лафарга, А. Бебеля, а также Плеханова и Ленина. Опубликованная в журн. «Под зна­менем марксизма» работа Ленина «О значении воинству­ющего материализма» впоследствии была объявлена его философским завещанием. В первые послеоктябрьские годы марксистские философские исследования в стране проводились чаще всего под общим названием «истори­ческий материализм». Между тем росла потребность не только в пропаганде марксизма, взятого в его целостности, но и в вычленении и систематизации его философских ос­нов. С 20-х гг. началось формирование диалектико-матери-алистической проблематики в качестве философской дис­циплины, самостоятельного предмета изучения и препо­давания. В результате сложилась советская версия филосо­фии диалектического и исторического материализма, называемая также марксистско-ленинской философией. В соответствии с этой версией предмет, структура, задачи и функции философии трактовались весьма расширитель­но. В нее включались также общественно-политические, экономические и иные воззрения. Философия призвана была мировоззренчески обосновывать политическую ли­нию партии, развитие всех сфер культуры, наук и т. д. Кри­тическая функция философии трансформировалась в апо­логетическую. Был установлен жесткий партийный конт­роль за философскими исследованиями. Усиливались дог­матизм и вульгарный социологизм. Введенные в 20-х гг. понятия «марксизм-ленинизм» и «ленинский этап» в раз­витии марксистской философии призваны были обозна­чить новый этап в развитии марксизма, связанный с дея­тельностью Ленина, хотя сам он не претендовал на созда­ние особой теоретической системы. Первые широкие философские дискуссии в стране начались с обсуждения кн. Бухарина «Теория исторического материализма. По­пулярный учебник марксистской социологии» (1921), вы­державшей 8 изданий. В др. дискуссиях положительное зна­чение имело развенчание нигилистических попыток лик­видации философии как якобы разновидности буржуаз­ной идеологии, преодоление позитивистских стремлений растворить философию в конкретных науках. В 20-х гт. раз­вернулась дискуссия по вопросам соотношения философ­ского мировоззрения и естествознания, всеобщего фило­софского метода и частных методов познания. Лидерами спорящих сторон были И. И. Степанов (Скворцов) иДебо-рин. Сторонников первого стали называть «механистами», а второго - «диалектиками». И хотя в ходе дискуссии про­исходило постепенное сближение дискутирующих сторон, все же победили «диалектики». Одна из причин этого зак­лючалась в том, что «диалектики» фактически ориентиро­вали философию на «управление» науками. Эта ориента­ция шла в русле сложившегося во 2-й пол. 20-х гт. понима­ния особой роли философии, согласно к-рой на нее стали возлагать задачу по теоретическому обоснованию практи­чески-политической линии партии, по руководству всеми сферами науки и культуры. Однако со временем оказалось, что и «деборинцы» перестали устраивать сталинское по­литическое руководство. В 30-х гг. спорящим сторонам стали навешивать политические ярлыки: «механистам» - «пра­вый политический уклон», «диалектикам» - «меньшеви-ствующие идеалисты» (см. «Диалектики» и «механисты»). Продолжалось идеологическое наступление партии на не­марксистские философские течения, борьба за монопо­лию марксизма. Был введен контроль над преподаванием и программами курсов философии, что привело к отстра­нению от работы мн. немарксистских философов. В то же время за рамками доминировавшей официальной фило­софии пробивались и др. тенденции, порожденные проти­воречивой социально-культурной обстановкой и небыва­лым развитием естественных наук и психологии. Именно в 20-30-е гг. появились новые идеи, связанные с разработ­кой проблем культурологии, тектологии, герменевтики, ноосферы и др., получившие свое развитие позже - пос­ле 60-х гг. Хотя из страны была выслана значительная груп­па философов и ученых-немарксистов, все же нек-рая часть их оставалась. Мн. из них были репрессированы. Челпанов в работах по психологии придерживался дуали­стического принципа параллелизма души и тела, проти­вопоставляя этот принцип как материализму, так и спи­ритуализму. Шпет исследовал проблемы герменевтики, философии языка, эстетики, этнической психологии. М. М. Бахтин проделал эволюцию от первоначальных идеалис­тических взглядов к материализму и марксизму. Он стре­мился применить диалектический (полифонический) ме­тод в литературоведении, языкознании и культурологии. В философии языка он рассматривал слово как посред­ника социального общения, осуждал идеологизирован­ный подход к явлениям культуры. Опубликованные в 20-х гг. работы Лосева отличались энциклопедизмом. Для позна­ния целостности («всеединства») универсума он опирал­ся на многообразие его проявлений в философии, рели­гии, мифологии, филологии, эстетике, математике, музы­ке. Лосев отрицал правомерность противопоставления идеализма и материализма, выступал за единство духа и материи, за диалектический подход к вопросу о соотно­шении бытия и сознания. В работе «Философия имени» (1927) он писал, что весь мир - это имена и слова, к-рые, выражая сущность вещей, носят бытийственный характер, делают мир осмысленным. Выступая орудием живого со­циального общения, они выполняют коммуникативную функцию. С установлением режима личной власти Ста­лина началось угасание творческих поисков в философии, к-рая все более политизировалась. Он рекомендовал пере­копать весь «навоз», накопившийся в философии и есте­ствознании, «разворошить» все написанное «деборинца-ми». Пришедшие к руководству философской жизнью в стране Митин, Юдин и др. под видом укрепления партий­ной линии фактически возвеличивали Сталина как фило­софа. Философию стали трактовать как форму политики. Широкое распространение получила вульгаризация мето­дологической роли философии. Призывы к преодолению «отрыва» философской теории от практики, развитию «при­кладных» вопросов философии оборачивались профана­цией. Тенденции к возвеличиванию Сталина особенно уси­лились после опубликования его работы «О диалектичес­ком и историческом материализме» в качестве главы в «Кратком курсе истории ВКП(б)» (1938). Эта работа вско­ре была объявлена «вершиной» марксистской философии. В действительности же ей присущи схематизм и упро­щенчество. В эти трудные годы наблюдались и нек-рые позитивные явления. Вышли в свет 3 т. всемирной «Ис­тории философии» (1940-1943), началось изучение ис­тории философии народов СССР, преодолено былое ниги­листическое отношение к формальной логике и др. В авгу­сте 1947 г. вышел первый номер журн. «Вопросы филосо­фии». Были опубликованы работы по истории философии (Асмус, Деборин, Луппол и др.). Большое влияние на идей­но-философский климат в стране оказала дискуссия 1947 г. по кн. Александрова «История западноевропейской фи­лософии», проведенная под руководством А. А. Ждано­ва. Последний определил всю историю домарксистской философии как «ненаучную» и противопоставил ей «на­учную» марксистскую философию. Совр. течения немар­ксистской философии фактически отождествлялись с бур­жуазной идеологией. Вместе с тем Жданов высказал ряд положений о предмете и задачах марксистской филосо­фии, к-рые расходились с господствовавшими взглядами. Диалектический материализм, отмечал он, является не наукой наук, а инструментом познания. Марксистская философия не должна стоять над др. науками. В резуль­тате уже тогда значительно возрос удельный вес иссле­дований по проблемам теории познания и диалектиче­ской логики, состоялись дискуссии о соотношении диа­лектической и формальной логики. Усилился процесс диф­ференциации философского знания, автономизации его отдельных отраслей. Советская философия превращалась в систему философских дисциплин. В ее развитии можно выделить ряд периодов, соответствующих определенным этапам развития об-ва. После XX съезда КПСС (1956) на­ступило постепенное ослабление жесткого идеологичес­кого контроля над общественными науками и открылись более благоприятные возможности для развития фило­софской мысли в стране. Формировалось новое поколе­ние ученых, философов и иных деятелей культуры, стре­мившихся преодолеть стереотипы и догматизм в области идеологии. Значительно расширилась тематика философ­ских исследований, возрос интерес к ранее запретным те­мам, стали более активными связи советских философов с зарубежными коллегами, их участие в международных философских конгрессах. Очень важную роль в этом про­цессе сыграл журн. «Вопросы философии», к-рый стал как бы местом притяжения для мн. ищущих интеллектуа­лов. На рубеже 50-60-х гг. от философии отпочковалась психология, все более автономными становились этика, эс­тетика, формировались новые дисциплины - аксиология, социология (выступавшая первоначально под названием «конкретные социологические исследования») и др. Вид­ную роль в исследованиях проблем диалектики и теории познания (способствовавших ослаблению позиций «онто-логистов» и упрочению позиций «гносеологистов») сыг­рали Кедров, Копнин, Ильенкови их сторонники. Исследуя диалектику абстрактного и конкретного, Ильенков выдви­нул задачу разработки Марксова метода восхождения от абстрактного к конкретному, наметив контуры диалекти­ческой логики как науки о формах и путях выработки науч­ных абстракций с целью достижения объективной истины в противовес старой логике, к-рую он считал сводом пра­вил оперирования понятиями, суждениями, умозаключе­ниями, а не наукой о достижении истины. Ученые пришли к выводу, что категория всеобщего в диалектической логи­ке выступает не как абстрактно-всеобщее, а как конкретно-всеобщее, к-рое включает в себя все богатство особенного и единичного. На рубеже 50-60-х гг. и позже появились исследования социальной природы сознания. Так, С. Л. Рубинштейн, сосредоточив внимание на отношении пси­хического к внешнему миру и к мозгу и акцентировав ма­териальную обусловленность психики, настойчиво прово­дил в своих работах принцип единства человеческого со­знания и деятельности. В философской литературе нача­лась также разработка такой новой гносеологической проблемы, как субъект-объектные отношения в познании. В противовес широко распространенным прежде концеп­циям, в к-рых делался упор, как правило, на одной стороне этого отношения - существовании объекта вне субъекта и до него и соответственно в тени оставалась проблема ак­тивности познающего субъекта, было проведено разгра­ничение понятий бытия и объекта и подчеркнуто, что если бытие само по себе существует независимо от субъекта, то в качестве объекта оно соотносительно с субъектом. В 60-е гг. вновь вспыхнула длительная дискуссия о соотноше­нии диалектики, логики и теории познания, о предмете и структуре диалектической логики, поскольку предыдущие обсуждения не привели к решению данных проблем. В философской литературе обсуждались вопросы: восхож­дение от абстрактного к конкретному, соотношение исто­рического и логического, анализ и синтез, индукция и де­дукция, проблема противоречий (Ильенков, Копнин, В. И. Шинкарук, Д. П. Горский, Нарский, 3. М. Оруджев, М. М. Розенталь, В. А. Вазюлин, В. Й. Черкесов, Е. П. Ситковский и др.). В целом в 60-80-х гг., несмотря на резкое осуждение «гносеологизма» во мн. публикациях, удельный вес гно­сеологической проблематики возрастал в силу объектив­ной логики развития как философии, так и частных наук. Вышла в свет серия обобщающих трудов, в т. ч. советско-болгарских, в к-рых акцент делался на активном характере познавательной деятельности. В связи с распространени­ем в науке главного понятия кибернетики «информация» возникла проблема ее истолкования в свете теории отраже­ния (А. Д. Урсул, В. С. Тюхтин и др.). В различных отраслях знания широко распространился метод моделирования, особенно знаковые модели как специфические формаль­ные математические и логические системы, используемые для описания объектов. Возник ряд новых направлений, имеющих междисциплинарный характер. В результате разработки проблем кибернетики, информатики, эколо­гии, освоения космоса был сделан методологический вы­вод о наличии в совр. науке общенаучного уровня знания, несводимого к философскому и частнонаучному. Важные результаты были достигнуты в исследованиях диалектики субъекта и объекта (Лекторский, А. М. Коршунов и др.). Была обоснована идея о специфически социально-куль­турной «опосредствованное™» как особенности познания (в отличие от простой информации). Специальному ана­лизу подверглось понятие рефлексии (субъективной и объективной). Разрабатывалась идея существования двух типов субъектов: индивидуального и разных форм кол­лективных субъектов. Подчеркивалось, что субъект позна­ния - это субъект деятельности. Тем самым определился интерес мн. философов к проблемам деятельности и твор­чества человека (А. Н. Леонтьев, В. С. Библер, Г. С. Бати-щев, К. А. Абульханова и др.). Исследовалась диалектика «опредмечивания» и «распредмечивания», интериориза-ции и экстериоризации в процессе как предметно-практи­ческой, так и знаково-символической деятельности. Широ­кий резонанс вызвала дискуссия о категории идеального и ее соотношении с понятиями индивидуального и обще­ственного сознания. Идеальное истолковывалось Ильенко­вым и его сторонниками как разумная форма мыслящей активности индивида, как его способность строить свою деятельность в согласии с формой любого др. тела, спо­собность осваивать всеобщую меру бытия вещей. Идеаль­ное есть не индивидуально-психологический, тем более не физиологический факт, а факт общественно-исторический, продукт и форма духовного производства. Этому деятельностному подходу был противопоставлен информацион­ный подход, согласно к-рому идеальное - это актуализиро­ванная для личности информация в «чистом виде» и спо­собность свободно оперировать ею, иными словами, -субъективная реальность (Д. И. Дубровский и др.). Пред­метом исследования стали не только традиционные кате­гории и понятия, но и новые или ранее мало разрабатывав­шиеся: структура, система, вероятность, мера, симметрия, инвариантность, единичное, особенное, всеобщее, субстан­ция, вещь, саморазвитие и др. Дискутировался вопрос о статусе этих категорий: какие из них следует отнести к фи­лософским, а какие - к общенаучным. Наряду с этим шли поиски различных моделей их субординации и системати­зации (А. П. Шептулин, В. Н. Сагатовский и др.). Делались попытки преодолеть былой сугубо онтологический под­ход к анализу категорий посредством обращения к гносео­логическим, логическим и социально-историческим аспек­там теории категорий. Новые подходы проявились в иссле­дованиях проблем сознания и самосознания (А. Г. Спиркин, В. П. Тугаринов, Ф. Т. Михайлов), соотношения чувственного, рационального и иррационального, роли интуиции и фантазии в познании (Ю. М. Бородай и др.), тношения языка и мышления, философских проблем семантики и семиотики. Природа сознания и мышления -стержневая тема размышлений Мамардашвили. Исследо­вание этой темы он проводил не в традиционном плане объективного соотношения души и тела, а выявляя осо­бенности и условия умственной деятельности философа, наблюдающего процессы, происходящие в сознании. Эти подходы во многом шли в русле феноменологии. Слож­ный путь прошли исследования в области формальной логики. В 30-х гт. они не поощрялись. В официальных спра­вочных изданиях тех лет формальная логика подвергалась дискриминации, утверждалось, будто она является «осно­вой метафизического метода». Лишь со 2-й пол. 40-х гг. оживился интерес к логическим исследованиям. Был из­дан ряд учебников по традиционной (аристотелевской) ло­гике. Важный вклад в разработку теории и методологии формальной логики, а также философских вопросов обо­снования математики внесла С. А. Яновская. В 50-70-х гт. публиковались труды по теории и истории логики (А. С. Ахманов, Попов, А. О. Маковельский, П. В. Таванец, Н. И. Кондаков, Е. Д. Смирнова, Н. И. Стяжкин, Г. И. Рузавин и др.). Были предприняты попытки новой трактовки клас­сических проблем формальной логики. Велась разра­ботка проблем многозначной логики (Зиновьев и др.), мо­дальной логики (Е. А. Сидоренко и др.). Был предпринят анализ теории логического вывода, понятия как формы мышления и познавательной деятельности (В. А. Смирнов, Е. К. Войшвилло и др.), формальных моделей силлогистики (А. Л. Субботин и др.). В ряде монографий были проанали­зированы логические аспекты методов формализации, ал­горитмизации и моделирования (Б. В. Бирюков и др.). Зна­чительное место занимают исследования по логической семантике и теории доказательств. В последнее десятиле­тие большое внимание уделяется анализу аргументации в естественном языке (А. А. Ивин, А. Л. Никифоров и др.). Развитие логических исследований оказывает растущее влияние на методы и содержание философии и частных наук. В 60-80-х гг. в советской философской науке сформи­ровалось новое направление, фактически новая дисципли­на - философия науки, изучающая науку как специфичес­кую сферу человеческой деятельности и как развивающу­юся систему знаний. Опубликовано много работ по логи­ческому строению и типологии научных теорий, вопросу взаимоотношения теоретического и эмпирического уров­ней научного исследования, проблемам объяснения и по­нимания, предпосылок и механизмов формирования но­вого знания в науке и т. д. (В. С. Швырев, Стёпин, А. И. Ракитов, М. В. Мостепаненко, Ю. В. Сачков, И. А. Акчурин, Л. Б. Баженов, Е. П. Никитин, Ю. А. Петров и др.). Из всех общенаучных методов познания наибольшее внимание философов привлекает системный подход (И. В. Блауберг, В. Н. Садовский, Э. Г. Юдин, Г. П. Щедровицкий и др.). На эти годы приходится также активное переосмысление на­учного статуса исторического материализма, к-рый чаще всего стали называть общесоциологической или социаль­но-философской теорией. Большой резонанс вызвали ра­боты о природе социальной формы движения, соотноше­нии материального и идеального в об-ве, общественном сознании, духовном производстве, сущности культуры (В. Ж. Келле, М. Я. Ковальзон, Ю. К. Плетников, В. М. Ме-жуев, В. И. Толстых, В. С. Барулин, А. К. Уледов и др.). Логика исследований в различных областях философии и естествоз­нания привела к осознанию необходимости перехода от анализа отдельных категорий и законов к созданию обоб­щающего труда по теории материалистической диалекти­ки. В 60-80-х гг. в философских исследованиях произошел «поворот к человеку». Наряду с традиционными науками о человеке возникли новые дисциплины и направления: генетика человека, дифференциальная психофизиология, аксиология, эргономика и др. В условиях растущей диф­ференциации и интеграции наук о человеке началась сво­еобразная «антропологизация», переориентация иссле­довательской проблематики всех наук на изучение мно­гогранных аспектов жизнедеятельности человека. Сложи­лось новое направление - концептуальная разработка философских проблем человека - философская антропо­логия (Б. Т. Григорьян, Мысливченко, Фролов, Л. П. Буева, М. С. Каган, В. Е. Давидович, П. С. Гуревич и др.). По ини­циативе Фролова был создан Ин-т человека (1991-2004). Формирование этого направления проходило в конфрон­тации (то открытой, то скрытой) с догматическо-философской традицией, сводившей человека к его «массовидным» формам (как совокупности общественных отношений, эле­мента производительных сил и т. д.). «Антропологисты» подвергли критике попытки растворить индивида в обществе и тем самым снять саму проблему изучения человека как личности и индивидуальности. Были признаны неправо­мерность сведения человека к его сущности и необходи­мость разработки категории существования (как проявле­ния многообразия конкретных социальных, биологичес­ких, нравственных, психологических качеств жизнедеятель­ности индивида). Появились работы, посвященные диалектике сущности и существования человека. Предме­том изучения стал механизм взаимодействия и взаимопро­никновения биологического и социального в человеке, ха­рактер модификации биологического, его «очеловечива­ния» в антропосоциогенезе. С сер. 50-х гг., в условиях изме­нений в идеологическом климате, начался определенный подъем историко-философских исследований, укреплялась тенденция к преодолению традиционных методологичес­ких установок, тормозивших их развитие. Подверглись кри­тике крайности в толковании «принципа партийности», про­явления нигилистического отношения к философскому наследию, противопоставление рус. философии западно­европейской и т. д. Вышедшая в 1957-1965 гг. 6-томная «Ис­тория философии» (под ред. М. А. Дынника и др.) была попыткой интерпретировать с марксистских позиций все­мирный историко-философский процесс с древнейших времен до 60-х гг. XX в. В сферу анализа была включена также философская мысль ранее не исследовавшихся ма­лых стран и народов. Вместе с тем уровень анализа сни­жался вследствие расширительного понимания предмета истории философии, раздробленности материала, наличия схематизма и упрощенчества. В течение 60-80-х гт. истори­ко-философские исследования приобретали интенсивный и многоаспектный характер, что потребовало разработки методологии этих исследований (Ойзерман, Каменский и др.). Было признано, что история философии есть способ существования, специфическая форма развития самой философии. Противоположность материализма и идеализ­ма в какой-то мере определилась только на заключитель­ных стадиях развития древнегреч. философии, а оконча­тельно оформилась лишь в Новое время. Наряду с антите­зой «материализм - идеализм» стали применяться и иные принципы деления философских учений: рационализм и иррационализм, рационализм и эмпиризм, сциентизм и антисциентизм и др. Отмечалось, что материалистические взгляды иногда отстаивали консервативные силы, а рели­гиозно-идеалистические порой становились знаменем прогрессивных сил. Было преодолено сложившееся с кон. 40-х гт. нигилистическое отношение к классической нем. философии, особенно к философии Гегеля. Подверглись критике вульгарный социологизм и модернизация, прояв­лявшаяся в попытках сблизить мировоззрение отдельных философов прошлого с марксизмом. Был расширен «ре­естр» методологических принципов историко-философ­ских исследований: наряду с традиционными историко-хро-нологическим и персональным получили обоснование проблемно-категориальный и «страноведческий» подхо­ды. Заметный резонанс в философской жизни вызвал вы­ход в свет серии трудов по истории диалектики, 5-томной «Философской энциклопедии» (1960-1970) и издание мно­готомных философских первоисточников в серии «Фило­софское наследие». Историко-философская наука обога­тилась трудами по древн., античной, средневековой фило­софии, эпохе Возрождения (Асмус, О. В. Трахтенберг, Ло­сев, В. В. Соколов, А. Н. Чанышев, Ф. X. Кессиди,Майоров, Д. В. Джохадзе и др.), философии Нового и Новейшего вре­мени (Овсянников, Б. Э. Быховский, Гулыга, Богомолов, Нарский, Ю. К. Мельвиль, Н. В. Мотрошилова, В. Н. Кузне­цов, В. М. Богуславский, А. Л. Субботин и др.). Интенсив­но исследовались направления совр. философии на Запа­де - экзистенциализм, неопозитивизм, феноменология, фи­лософская антропология, неотомизм, прагматизм, крити­ческий рационализм, герменевтика, структурализм и др. (Гайденко, А. Ф. Зотов, Э. Ю. Соловьев, М. А. Киссель, М. С. Козлова, С. Ф. Одуев, Г. М. Тавризян, Н. С. Юлина, Т. А. Кузьмина, И. С. Вдовина, А. М. Руткевич и др.). Полу­чил развитие новый тип исследований - историко-фило­софское страноведение, т. е. анализ развития философской мысли в контексте духовной культуры отдельно взятых стран - Скандинавии (Мысливченко), Италии (С. А. Эфи-ров), Лат. Америки (А. В. Шестопал) и др. В относительно самостоятельное направление выделились исследования истории философии и религии в странах Востока - Китае, Индии, Японии, Иране, араб, странах (С. Н. Григорян, М. Т. Степанянц, А. В. Сагадеев, А. Д. Литман, В. С. Костюченко, Ю. М. Павлов, В. Г. Буров, Е. А. Фролова, А. В. Смирнов, М. Л. Титаренко, Ю. Б. Козловский, О. В. Мезенцева и др.). Развитие получили исследования истории марксистской философии {Ойзерман, Н. И. Лапин, Косичев, Грецкий, Б. В. Богданов, В. Ф. Титов и др.). Развернутое исследование исто­рии философской мысли рус. и др. народов СССР нашло отражение в 5-томной «Истории философии в СССР» (1968-1988), подготовленной большим коллективом авторов. При всей значимости этого труда он во многом не был свобо­ден от существенных недостатков в плане как методологии, так и содержания (расширительное понимание предмета фи­лософии, недооценка наследия представителей идеалисти­ческих течений и т. д.). Систематическое изложение истори­ко-философского процесса в России дано в кн. Галактио­нова и Никандрова «Русская философия XI-XIX вв.» (1970; 2-е изд. - 1989). Постепенно историография русской фи­лософии обретала новые параметры и акценты. Появились специальные труды по эпохе Киевской и Московской Руси (Громов, Мильков и др.). Расширился круг представлений о рус. философии XVIII в. (Малинин, Шкуринов, Щипаное и др.). Выявились различные оценки материалистического направления в рус. мысли 40-60-х гг. XIX в., представлен­ного именами Белинского, Герцена, Огарева, Чернышев­ского, Добролюбова, Писарева и их единомышленников (А. Н. Маслин, Иовчук, Смирнова, Богатое, А. Т. Павлов, Сухов, Пустарнаков и др.). Проявился повышенный инте­рес к философским взглядам Чаадаева и славянофилов. Прошли острые дискуссии о роли и месте славянофилов в истории рус. мысли. Существенный сдвиг произошел в изу­чении рус. идеалистической философии: былое игнориро­вание сменилось растущим интересом (Гайденко, Кува-кин, Доля, Семёнкин, Сербиненко и др.). В период т. наз. перестройки (1985 - сер. 1991) развернулась широкая кри­тика состояния философских исследований в стране, мето­дов философствования. Отмечалось, что из философии зачастую выхолащивался дух поиска, процветали комментаторство, некритическая апологетика официальных полити­ческих документов и речей. Вместе с тем, как показывает анализ, несмотря на жесткие идеологические рамки, пре­следования всяческих отступлений («уклонов») от институ­ционального марксизма (часто выступавшего квазимарк­сизмом) и притеснения инакомыслящих, во мн. трудах име­лись и определенные достижения, связанные с прираще­нием знаний в различных областях философской науки, прежде всего в логике и методологии научного познания, истории философии, философской антропологии, в ана­лизе глобальных проблем человечества. История развития философии в советский период свидетельствует о том, что она отнюдь не была однородной, монолитной, непротиво­речивой. Растущая специализация философских кадров в послевоенный период, сама логика научной работы спо­собствовали все большей сосредоточенности ученых на специальных вопросах избранной темы, соотнесению сво­их разработок с аналогичными исследованиями в немарк­систской философии и в конечном итоге - постепенному отходу от ортодоксальных марксистских взглядов и выра­ботке достаточно гибкого способа мышления. В результа­те под общей «крышей» философии диалектического ма­териализма фактически сложились различные философс­кие школы: онтологистско-метафизическая, гносеологичес­кая, логическая, философия науки, философская антропология и др. Если «онтологисты» в своих разработ­ках теорий бытия, универсалий, законов, категорий ориен­тировались на классические, особенно гегелевские, тради­ции панлогизма и систематичности, то «гносеологисты», «логицисты», «сциентисты» и «антропологисты» - в той или иной мере на совр. зап. течения (неопозитивизм, кри­тический рационализм, герменевтика, структурализм, эк­зистенциализм, философская антропология и др.). Произо­шел поворот марксистов от жесткой конфронтации и осуж­дения к диалогу и обмену идеями с иными философскими течениями - как неомарксистскими (напр., Франкфуртс­кой школой), так и немарксистскими. Официальная при­надлежность к «классическому» марксизму (а тем более к его превращенной форме «советского марксизма») для мн. ученых нового поколения становилась все более формаль­ной. Процесс их дистанцирования от марксистской орто­доксии, носивший поначалу подспудный характер, приоб­ретал открытую и в какой-то мере естественную форму. Марксизм в целом терял свою монополию на истину, ста­новился все более плюралистичным. 2. Постсоветский период. После распада СССР (кон. 1991) усилился драматический процесс переоценки цен­ностей, более глубокого анализа сущности марксизма и, конечно, пересмотра отношения к нему и особенно к марк­систской философии. В философских исследованиях, рав­но как и в др. областях культуры, идут трудные поиски эле­ментов нового мировоззрения, духовно-нравственного и социального смысла происходящих реформ в контексте цивилизационных перемен в мире. В философской жизни страны возобладало мнение о необходимости преодоле­ния тотального господства к.-л. одной доктрины, поддер­живаемого с помощью авторитета власти. Проблематика философских исследований в совр. России в какой-то мере определяется и теми подходами, к-рые были достигнуты в предшествующий период и шли вразрез с догматически­ми тенденциями официального марксизма. Эвристиче­ский потенциал этих достижений сочетается с разнообраз­ными методами осмысления и переосмысления творчес­кого наследия рус. философии и зарубежных мыслителей. Важную роль в расширении научных связей российских философов с зарубежными коллегами сыграло проведе­ние в 1993 г. XIX всемирного философского конгресса в Москве. Интенсивное развитие получило издание работ по истории отечественной философии, особенно фило­софской мысли в России кон. XIX - нач. XX в., осмысле­нию ее места и роли в истории мировой философии, ее влиянию на развитие культуры. Впервые в России были изданы труды мн. видных философов, репрессированных, эмигрировавших или высланных из страны. В отличие от прежних исследований истории рус. философии, уделяв­ших преимущественное внимание выявлению ее самобыт­ности, разрабатываемые ныне подходы ставят более ши­рокие задачи, связанные с непосредственным включени­ем ее идей в современную мировую философскую куль­туру. Иллюстрацией этого процесса могут служить словари «Русская философия» (М.: Республика, 1995), «Русская фи­лософия. Малый энциклопедический словарь» (М.: Наука, 1995), коллективный труд «История русской философии» / Редкол.: М. А. Маслин и др. (М., 2001). В условиях, когда требуются взаимодействие различных культур, поиск но­вых путей цивилизационного развития, важное значение в философии приобретают исследования диалога философ­ских культур, взаимодополнительности типов философ­ствования на Западе и Востоке. В этом плане написан кол­лективный труд «История философии. Запад - Россия -Восток» (в 4 кн. М., 1995-1999). В отечественной литерату­ре делаются попытки анализа совр. зап. и вост. философии с т. зр. компаративного (сравнительного) подхода. Фило­софская компаративистика, выделяя типы мышления, типы рациональностей и иррациональностей, используя мето­ды проведения аналогий, параллелей и диалога, раскрыва­ет тождество и различие философских культур, механизм их взаимодействия (М. Я. Корнеев, В. К. Шохин и др.).