Русская Философия. Энциклопедия

Живя в Берлине, он преподавал в религиозно-философ­ской академии, публиковался в журн. «Современные за­писки» (цикл статей «Мысли о России», роман «Николай Переслегин», литературно-критические очерки об В. И. Иванове, А. Белом, И. А. Бунине, множество рецензий). В 1923 г. вышли его первые кн. «Основные проблемы теат­ра» и «Жизнь и творчество», составленные из статей, ра­нее опубликованных в рус. периодике. В эти годы про­изошло изменение его взглядов на религию. Если до рево­люции он осмысливал христианство «в духе религиозно-символистского ознаменования глубинных судеб мира», то теперь он отказывается от «философствующего христи­анства» и принимает религию живого Бога. С 1926 г. С. -проф. социологии культурно-научного отд. Дрезденского Политехникума. С 1931 по 1939 г. - член редакции журн. «Новый град» и один из идеологов «новоградского дви­жения» в рус. зарубежье. «Новоградство» было одной из форм христианского социализма и считало себя закон­ным продолжателем рус. традиции христианской об­щественности. С. формулирует его социально-политичес­кое кредо как синтез христианской идеи истины, гуманис­тически-просвещенческой идеи политической свободы и социалистической идеи экономической справедливости. Во время Великой Отечественной войны С. занимал патри­отическую позицию. В 1944 г., во время бомбардировки Дрездена, погибла его библиотека и архив. С 1946 г. С. жил в Мюнхене и возглавлял специально созданную для него кафедру истории рус. культуры в ун-те. Главной темати­кой его исследований становится рус. история и культура как выражение рус. духовности («Большевизм и христи­анское существование», «Достоевский и Толстой: хрис­тианство и социальная революция», ряд историко-куль­турных очерков). С. активно включился в жизнь второй волны рус. эмиграции (руководитель Русского студенческого христианского движения, один из организаторов «Товарищества зарубежных писателей»), публиковался в журн. «Новый журнал», «Грани», «Мос­ты», «Опыты», «Воздушные пути». Отмечен высшим зна­ком отличия ФРГ за вклад в развитие рус. и европейской культуры. Главной задачей философии С. считал «узре-ние» Абсолюта, к-рый он представлял в традиции В. С. Соловьева как положительное всеединство. Большую роль в этом процессе он отводил переживанию как пер­вичной реальности душевно-духовного бытия личности. В самом переживании С. видел две направленности. При первой различия внутри переживания «свертываются» до «познавательно-нерасчлененного темного центра». Этот его полюс «знаменуется» понятием положительно­го всеединства или жизни (Абсолюта). Во втором случае переживание дифференцирует свои содержания, и этот полюс обозначается понятием субъект-объектного дуа­лизма или творчества. Отсюда возникает мир культуры. Движение в глубины переживания проявляется вовне в создании культурных ценностей. Отношения жизни и твор­чества антиномичны: творческий акт разрушает органи­ческую целостность души, ее религиозную природу, уда­ляет творца от Бога, замыкая его в «бреде и хаосе» культу­ры, каждая из форм к-рой односторонне и частично выра­жает положительное всеединство. Но и непосредственное постижение Бога «запрещает творческий жест», непосред­ственное знание Бога исключает культуру. Антропологи­ческие моменты философии творчества С. конкретизиро­ваны в работе «Основные проблемы театра». На протяже­нии жизни, считал он, человек постоянно разрешает про­тиворечие между целостностью (единодушием) и много­образием ее проявлений (многодушием), между осознанием себя как факта и как задания. В зависимости от разрешения противоречий С. выделял 3 типа души (три типа личностей) - мещанскую, мистическую и артистическую. Первая сознательно или бессознательно подавляет много-душие ради практически стойкой и удобной жизни как факта. Вторая, непосредственно сливаясь с Богом, закрывает себе путь к творчеству. Только артистическая душа равно ут­верждает единодушие и многодушие, полюс жизни и твор­чества как подвижное равновесие «рассыпающегося бо­гатства и строящегося единства». Творчество создает цен­ности состояния, организующие и упорядочивающие жизнь (личность, любовь, нация, семья), и предметные цен­ности (блага науки, научной философии, искусства, нрав­ственности, права). Из всех видов культуры только искусст­во благодаря совершенному единству формы и содержа­ния с наибольшей полнотой выражает жизнь, а в искусстве театр как единство актера и зрителя наименее обременен «материально-культурными закреплениями». Искусство, однако, не есть отражение видимого мира, а его «ознаме­нование», символизация. В символе идея, соединяющая в себе все бытийственно-смысловые начала действительно­сти, выражается не однозначно (что превратило бы его в иероглиф), а многосмысленно. Постигая символику бы­тия, художник через конкретные образы «выкликает» и «выс­ветляет» заложенное в них идейное содержание и тем «воз­вращает» конкретность мира Богу. Рассмотрение действи­тельности как символической предполагает не «точки зре­ния», не идеологизмы, огрубляющие жизнь, односторонне ее воспринимающие, а «глаза», «видение» мира, к-рым мир объемлется в его целостности. «Сочувственное виде­ние» хотя и не отделяет субъекта от объекта, но не лишает его результаты объективности. Приобрести объективность без уничтожения субъекта позволяет христианство как ду­ховный опыт единства веры, любви и свободы. Главная за­дача историософских и культурологических очерков С. о России - попытка понять причины рус. революции 1917 г. и увидеть возможные пути возрождения Родины. Религи­озность рус. народа, «враждебная культурной дифферен­циации», в сочетании с географическими и социально-эко­номическими обстоятельствами истории обнаружилась как «мистический нигилизм» в отношении к «творческой созидательное™ и законопослушной деловитости» русских. Себялюбие правящих слоев, разрушительные призывы интеллигенции, отравившей национальную жизнь «за­падными ядами атеизма, позитивизма и социализма», и, наконец, несчастье 1-й мировой войны подвели Россию к Февралю, завершившемуся Октябрем. С. отвергает версию о ненародности Октября, полагая большевизм «почвенным и первичным, а не случайным и наносным явлением», считая самих большевиков «ставленниками народной сти­хии». Революцию следует считать состоявшейся, когда она разрушает национальное сознание, особый, присущий только данной культуре стиль «обличения вещей невидимых». Посткоммунистическое будущее России он связывает с изживанием большевизма рус. народом в со­юзе с творческими силами эмиграции. С. выступал за ду-ховерческий свободолюбивый социализм как идейную и культурную платформу для всех антибольшевистских сил.