Русская Философия. Энциклопедия

А. Г. Гачева

СЕРАПИОН ВЛАДИМИРСКИЙ (нач. XIII в. -1275) - цер­ковный деятель, проповедник, писатель и мыслитель. Био­графические сведения о С. В. чрезвычайно скудны. Он был монахом Киево-Печерского монастыря, в к-ром с 1249 по 1274 г. состоял архимандритом, а в 1274 г. был поставлен епископом Владимира, Суздаля и Нижнего Новгорода. В 1240 г. С. В. стал свидетелем опустошитель­ного разгрома Киева войсками Батыя, что дало трагичес­кий импульс его творчеству. Бедствия и страдания, захлестнувшие страну, воспринимавшиеся как страшное божественное испытание, становятся единственной темой его соч. До нас дошло 5 принадлежащих перу С. В. про­изв., написанных в жанре поучений (пастырских обраще­ний к верующим). Наиболее распространенным по коли­честву списков было «Поучение о потрясении, да отсту­пим от зла и избудем гнева Божия», более известное как «Слово преподобного отца нашего Серапиона». В поуче­ниях С. В. получило логическое завершение разрабаты­вавшееся летописцами XII—XIII вв. казней Божиих уче­ние, в последующие столетия выполнявшее роль офици­альной историософской доктрины рус. церкви. При этом С. В. подробнее и убедительнее своих предшественников обосновывал нравственные, земные причины Божьей кары, тогда как ранние памятники уделяли преимуще­ственное внимание ее богословскому обоснованию. Тяж­кие муки, привнесенные игом, С. В. расценивает как пря­мой результат падения нравов и христианского бла­гочестия. Самым опасным и самым распространенным грехом той трагической эпохи автор считает отступление от правоверия, уклонение к язычеству. Он подчеркивает, что народ сам навлек на себя ярость Вседержителя, но в его силах обратить гнев Творца на милость. Призыв С. В. к покаянию, к смиренной, всеобщей любви имел религи­озное оправдание, однако проповедь смирения, к-рая до татарского нашествия сливалась с призывом к прекраще­нию междоусобной розни, после утраты страной незави­симости не была исторически перспективна. Воздействие учения о казнях Божиих на общественное сознание объек­тивно сводилось к мысли о покорности завоевателям. В истории СВ. усматривал исключительно религиозный смысл, ограничиваясь нравственной оценкой событий. То, что не имело отношения к вере, не имело для него ценности. С. В. сосредоточивал внимание на внутреннем импульсе перемен, поэтому его, в отличие от пред­шественников, более интересовал субъективный фактор истории. Нащупывая вневременной смысл событий, он как бы отступал от реальной социально-политической