Русская Философия. Энциклопедия

Соч.: Замогильные записки // Русское общество 30-х годов XIX в. Люди и идеи: Мемуары современников. М., 1989; Гер­цен, Огарев и их окружение: Рукописи, переписка и докумен­ты. М., 1940.

Л и т.: Гершензон М. О. Жизнь В. С. Печерина. М., 1910; Штрайх С. В. С. Печерин за границей в 1833-1835 гг. // Рус­ское прошлое: Исторический сборник. Пг.; М., 1923. Кн. 3; Сакулин П. Н. Русская литература и социализм. М., 1924. Ч. 1; Литературное наследство. М., 1955. Т. 62. В. В. Сапов

ПИСАРЕВ Дмитрий Иванович (2(14). 10.1840, с. Знаменское Елецкого у. Орловской губ. - 4( 16).07.1868, Дубельн, близ Риги) - публицист и литературный критик, про­светитель-материалист. Окончил историко-филологи­ческий ф-т Петербургского ун-та; в 1861—1866 гг. -ведущий сотрудник журн. «Русское слово»; за статью о проправительственном публицисте бароне Фирксе, вы­пустившем за границей две брошюры против Герцена, П. около четырех с половиной лет отсидел в Петропавловской крепости; в 1866-1867 гг. он писал для журн. «Дело»; бу­дучи на курорте на Балтийском побережье, утонул в море. П. - одна из наиболее спорных фигур в истории рус. общественной, философской и литературно-критической мысли. Т. Масарик называл его «ужасным ребенком», сорванцом рус. радикализма; критик Волынский писал о его якобы бешеном самодурстве; Зеньковский сближал его с Ф. Ницше, и т. д. Как правило, его считали родона­чальником рус. нигилизма. В советский период негатив­ных характеристик в адрес П. стало меньше, но разно­гласия в его оценке не сгладились. Так, В. Ф. Переверзев полагал, что нигилизм П. предвосхищал будущее постро­ение рус. марксизма; др. авторы усматривали у П. эво­люцию в направлении к народничеству, третьи настаива­ли на ненародническом характере его демократизма; в 40-60-х гг. в советской историографии фактически была снята преобладавшая в дореволюционной историографии тема писаревского нигилизма, возврат к этой теме наме­тился в последнее время в связи с постепенным преодо­лением в отечественной историографии идеологемы «классической русской философии». Обобщающей ка­тегорией, наиболее адекватно отражающей характер ми­ровоззрения П., можно считать понятие «просветитель», но при учете того обстоятельства, что «рус. Просвеще­ние», достигнув в 60-е гг. XIX в. пика своего развития, тогда же вступило в стадию кризиса, из к-рого разные мыслители выходили разными путями. В общих рамках рус. Просвещения 40-60-х гг. XIX в. тип мировоззрения П. совпадает с типом мировоззрения Чернышевского и его соратников по журн. «Современник». Элемент ниги­лизма в становящемся просветительским мировоззрении П., выразившийся осенью 1861 г. в призыве бить направо и налево, разбить все, что можно разбить, значительно отделил его от более трезвого «Современника», хотя и не вывел за пределы просветительской идеологии. Как про­светитель П. на стороне поборников «разума» и «прав­ды» и непримиримый обличитель «врагов человечества», невежества, застоя и бесправия; идея «естественных по­требностей человека» - главный критерий в его размыш­лениях по всем общественным вопросам. П. - за разви­тие экономики России «на европейскую ногу»; он попу­ляризатор идей естествознания и антропологии, причем именно в их европейском варианте. Позитивная социаль­но-экономическая программа П. не разработана сколь­ко-нибудь подробно, но осн. линии ее он наметил доста­точно отчетливо; конечную цель мышления и деятельно­сти каждого честного человека он видел в решении воп­роса о голодных и раздетых людях. Соответственно предполагалась переделка всего строя экономических от­ношений. П. ориентируется в первую очередь на разви­тие промышленности, техническое переустройство об-ва, на формирование среднего сословия, к-рое он хотел бы превратить в «мыслящих реалистов», на воспитание об­разованных фабрикантов и земледельцев, к-рые сочетали бы свою выгоду, выгоду рабочего и потребности окружа­ющего мира. Тем самым объективно П. выступал как идеолог буржуазного пути развития России, хотя, будучи просветителем, разделял иллюзии просветительского над­классового, общечеловеческого по форме мировоззре­ния, не сознавая и не признавая себя представителем к.-л. одного сословия или класса. Стремление П. ско­нцентрироваться на вопросе о голодных и раздетых людях внесло в его мировоззрение социалистический элемент, но последний наличествует у него лишь постольку, по­скольку он есть во всяком зрелом просветительстве. Рас­хождение между «Русским словом» и «Современником», получившее название «раскола в нигилистах», в числе прочего означало, что публицисты первого эволюциони­ровали к «чистому» демократизму, лишенному народ­нической социалистической окраски, тогда как мн. сорат­ники Чернышевского входили в число предтеч народни­чества, возлагая надежду на крестьянскую общину как ис­ходный пункт будущего социализма в России. В сфере философии взгляды П. также не выходят за рамки просве­тительского мировоззрения. Он сторонник применения приемов опытных наук во всех сферах человеческого мышления, сенсуалист в теории познания. В сфере исто­риософии осн. принцип П. - признание зависимости ис­торического процесса от умственного прогресса, от за­паса знаний в об-ве: особую роль в об-ве играет труд и экономические условия существования народных масс и т.д. В эпоху 60-х гг. XIX в., переполненную несбыточными ожиданиями и иллюзиями насчет массовых крестьянских восстаний, П. считал, что народ почти всегда и почти вез­де молчит и терпит, платит налоги и отдает в распоряже­ние мировых гениев достаточное количество «пушечно­го мяса», что только в «великие минуты в истории чело­вечества» слышится «великий глас народа», но эти мину­ты обманывают общие ожидания и народ снова впадает в горькое разочарование и вековую апатию. В отечествен­ной историографии существует т. зр., согласно к-рой П. является предтечей субъективного метода в истории. Он действительно считал, что история есть осмысление со­бытий, исходя из личной позиции писателя. Аналогично высказывался тогда Чернышевский и др. шестидесятники. Из всего мировоззрения П. наибольшие споры всегда вызывали его литературно-критические взгляды. Будучи первоначально сторонником «чистого искусства», П. в дальнейшем дошел до отрицания искусства вообще, к-рое, как он считал, вредит общественному развитию и мешает молодежи посвятить себя спасительному есте­ствознанию; по П., искусство мешает развитию науки, к-рая может вполне обойтись без искусства. Высказавшись за «разрушение эстетики», доказывая, что нет принципов и законов искусства, П. радикально разошелся с концепци­ями Белинского, Чернышевского и Добролюбова. Осо­бое видение им Пушкина как всего лишь великого стили­ста, но не поэта, весьма нелестные высказывания о И. А. Гончарове, А. Н. Островском, др. рус. писателях создали П. дурную репутацию по горячим следам его несомнен­но утилитаристских и нигилистических высказываний. В судьбе П. и его идей есть своего рода парадокс: еще при его жизни возникла обличительная литература, направ­ленная непосредственно против его идей; но в то же вре­мя он пользовался большой популярностью в об-ве, осо­бенно среди молодежи; его увлекательными, едкими, ос­троумными статьями зачитывались; его влияние на мо­лодежь было огромным. Это влияние не всегда оказывалось благотворным: нигилизм П. выступал несом­ненно дезориентирующим фактором. Но равнодейству­ющая всех его идей была в конечном счете культуротворческой, способствующей движению рус. об-ва по пути исторического прогресса.