Русская Философия. Энциклопедия

С о ч.: При свете совести. Мысли и мечты о цели жизни. Спб., 1890; О свободе религиозной совести. Спб., 1902; Рели­гия будущего: (Философские разговоры). Спб., 1905; Поли, собр. стихотворений: В 4 т. 4-е изд. Спб., 1907; На обществен­ные темы. Спб., 1909; «Меонизм» Н. М. Минского в сжатом изложении автора // Русская литература XX века, 1890-1910. М., 1915. Т. 2. С. 364-368 (М., 2004. С. 218-221); Кого ищешь?

Мистерия. Берлин, 1922; Ответ на вопрос: «Как вы пережили войну и революцию?» // Новая русская книга. Берлин, 1922. № 8. С. 39-42; От Данте к Блоку. Берлин, 1922; Манифест интеллигентных работников // Современные проблемы. Париж (1922). С. 135-187.

Лит.: Соловьев В. С. По поводу сочинения Н. М. Минского «При свете совести» // Собр. соч. 2-е изд. Спб., 1912. Т. 6. С. 263-268; Михайловский Н. К. О совести г. Минского // Поли, собр. соч. 2-е изд. Спб., 1909. Т. 6. С. 723-747; Плеханов Г. В. О так называемых религиозных исканиях в России // Избр. фи­лос. произв.: В 5 т. М., 1957. Т. 3. С. 326-^37; Блок А. А. Н. М. Минский. Религия будущего: (Философские разговоры) // Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1962. Т. 5. С. 593-598; Айхенвальд Ю. И. Минский // Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей. М., 1994; Полонский Г. Поэзия Минского // Русская литература XX века. 1890-1910. М., 2004. С. 221-241 ;Радлов Э. Л. Фило­софия Н. М. Минского // Там же. С. 241-244; Мейлах Б. С. Символисты в 1905 году//Литературное наследство. М., 1937. Т. 27-28. С. 167-195; Пайман А. История русского символиз­ма. М., 1998; Сапожков С. Поэзия и судьба Николая Минского// Ранние символисты: Н. Минский, А. Добролюбов. Спб., 2005. С. 7-87. А. Сугай

«МИР КАК ЦЕЛОЕ. Черты из науки о природе» - фило­софский труд Страхова (1872), в к-ром подытожены его размышления о природе, Вселенной, законах бытия. Ис­ходя из основополагающей посылки о том, что мир выс­тупает как единое связное, стройное целое и представля­ет собой своеобразный организм, он развивает в нем концепцию, призванную объяснить ту гармонию мира, к-рая воспринимается как красота и упорядоченность, и определить место человека в этом мире. Признание мира целостным единством, по Страхову, имеет методологи­ческое и одновременно жизнеутверждающее значение, ибо дает руководящую нить частным наукам, исследую­щим природу человека, а также ориентирует людей в мире, где они чувствуют себя одинокими и заброшенны­ми. «Мир есть целое, имеющее центр; именно он есть сфера, средоточие которой составляет человек», - заяв­ляет автор. Если человек не осознает свое центральное место, свою связующую роль в мире, то он постоянно будет ощущать страдания и неудовлетворенность. Резуль­татом этого станут несбыточные фантазии о прекрасном будущем, идеализация прошедшего и увлечение различ­ными уводящими от действительности идеями, ибо че­ловек никогда не смирится с мыслью, что он, свободное и мыслящее существо, не играет никакой роли в стройной системе мироздания, и, если ему не разъяснять его пред­назначения, он начинает бунтовать против существую­щего. В отличие от животных, человек имеет право проти­вополагать себя природе, ибо «не считает себя предме­том между предметами природы, явлением между ее яв­лениями». Он есть духовность, завершающая природу на ее высшей ступени. Особенности человека проистекают из того, что в первую очередь он «весь в возможности». Он не сущность, а деятельность, не постоянство, а измен­чивость, разнообразие. Это наиболее зависимое и вмес­те с тем наиболее самостоятельное существо, высочай­шая точка, до к-рой доходит органический мир, следова­тельно, в нем получают яркое проявление все главные черты этого мира. Человек непревосходим, ибо он - чис­тая самодостаточная, почти богоподобная деятельность. В таком выводе, считает Страхов, нет высокомерия, ибо относится он к человеку вообще, что не исключает скром­ности каждой отдельно взятой личности. Отсюда должно следовать исключительное внимание к жизни др. людей, к доступному нам будущему и истории человеческого рода. В разделе книги, посвященном исследованию неоргани­ческой природы, содержится гл. обр. критика атомисти­ческих представлений. Они могут быть приняты лишь как ступень в познании человеком окружающего мира, как олицетворение нек-рых наших неизменных понятий о природе. Если же им придается большее значение, то это ведет к материализму - «убийству духа» и фатализму -«убийству жизни». Непрерывная изменчивость вещества, его превращения и разнообразие совершенно необъяс­нимы с т. зр. атомизма. Вещество «гибкое, изменчивое, живое», оно неразрывно связано с силой, а значит, самоде­ятельно. Конечные выводы Страхова противоречивы: с одной стороны, он утверждает, что не следует приписы­вать Богу всякое наблюдаемое разнообразие вещей, с дру­гой, что «действительное познание, удовлетворяющее всем нашим запросам, должно исходить из этого разнообразия и необходимо приведет нас к Богу, укажет, что только в Нем содержится смысл всякого бытия». Уже в первых от­кликах на книгу методология Страхова была охарактеризо­вана как двойственная - совмещающая натуралистичес­кий и религиозно-философский подходы. В дальнейшем исследователи творчества Страхова писали о его филосо­фии как «раздвоенной», «перегородочной», пытающейся примирить рационализм и мистицизм. Лишь в наши дни Страхов был признан одним из оригинальных мыслителей XIX в., подготовивших почву для рус. космизма.