Русская Философия. Энциклопедия

С о ч.: Поли. собр. соч. Спб., 1906-1914. Т. 1-8, 10; После­дние соч. Спб., 1905. Т. 1-2; Литературная критика. Статьи о русской литературе XIX - начала XX в. Л., 1989; Избр. труды по социологии: В 2 т. Спб., 1998.

Л и т.: Чернов В. М. Памяти Н. К. Михайловского. Спб., 1906; Колосов Е. Е. Очерки мировоззрения Н. К. Михайловс­кого. Теория разделения труда как основа научной социоло­гии. Схема и анализ. Опыт литературного анализа. Спб., 1912; Ленин В. И. Народники о Н. К. Михайловском // Поли. собр. соч. Т. 24. С. 333-337; Горев Б. И. Николай Константинович Михайловский. Его жизнь, литературная деятельность и миро­созерцание. Л., 1931; Галактионов А. А., Никандров П. Ф.Н.К. Михайловский // Идеологи русского народничества. Л., 1966 (гл. 6); Виленская Э. С. Н. К. Михайловский и его идейная роль в народническом движении 70-х - начала 80-х годов XIX века. М., 1979; Слинько А. А. Н. К. Михайловский и русское обще­ственно-литературное движение второй половины XIX - нача­ла XX века. 2-е изд. Воронеж, 1982; Володин А. И. Выдающий­ся деятель русской культуры // Отечественная история. 1993. № 6; Billington J. Mikhailovsky and Russian Populism. Oxford, 1958.

В. Ф. Пустарнаков

МИХНЕВИЧ Иосиф Григорьевич (1809-1885) - религи­озный философ, историк философии. Окончил Киевскую духовную академию, в 1836-1839 гг. был в ней проф., а затем перешел в одесский Ришельевский лицей. Нек-рое время был помощником попечителя Варшавского и Ки­евского учебных округов. Первой работой М. было ис­следование «Об успехах греческих философов в теорети­ческом и практическом отношениях» (Журнал Мини­стерства народного просвещения. 1839. Ч. 24). Отдав дол­жное греч. философам, М. переходит к рассмотрению христианской философии. По его мнению, в новом хрис­тианском мире философия приобретает более «возвы­шенное» направление, ее умственное зрение расширяет­ся и она обнимает всю целость бытия, сосредоточенную в верховном начале ее, Боге. У философии два начала: «закон неписаный, природный, закон ума» и «закон пи­саный, положительный, закон Откровения», и философ должен руководствоваться тем и др. законом, в против­ном случае он или «разрушит все для своей философии», или «уничтожит саму философию». Только та философия вводит в святилище истинной мудрости, считает М., к-рая исходит из ума, нимало не удаляясь от Откровения, ибо «слепа та вера, в которой нет знания, но не дальновидно и то знание, в котором нет веры». Такая философия соот­ветствует духу «Святой Руси, которая издревле чуждалась мудрований ума, несогласных с заветными истинами веры». К 1850 г. относится «Опыт простого изложения системы Шеллинга, рассматриваемый в связи с система­ми других германских философов» («Речь профессора Иосифа Михневича», Одесса). Германия, утверждал М, заняла по справедливости первое место в истории фи­лософии. «Это - Греция в новом мире». Что же касается русских, то для них система Шеллинга и др. «ему подоб­ных», доведенная до «той высоты умозрений, на которую едва могут восходить и умы, посвященные в таинства этой науки», важна единственно по своим результатам, из к-рых следует, что «знание само требует веры, так как она составляет для него и неточное начало, и верное руковод­ство, и твердую опору; что философия не может обой­тись без религии, так как одна только религия своими веч­ными истинами может доставить философии ту «поло­жительность», которой в настоящее время от нее требу­ют и которой напрасно ищут в других источниках». Благодаря природному настроению рус. ума, в основу к-рого, по М., положены «твердые начала религии, охра­няющие его от всех уклонений», наша философия так срод­нилась с религией, что привыкла и мыслить в ее духе, выражаться ее языком, находя своих представителей в кругу лиц, изучающих истины ума наравне с догматами Откровения. «Семена ложных мудрований» если и были заносимы к нам, то никогда не могли привиться к нашей благодатной почве, к-рая «так проникнута духом еван­гельского учения, что не может принимать в себя ничего такого, что несогласно с началами нравственности и ре­лигии, на которых незыблемо держится благоденствие России». Но если кто-то скажет, что потому-то у нас не было и нет философии, то М. на это дает следующий от­вет: «Не было, нет и - скажем более к чести русского народа -никогда не будет у нас того суетного мудрова­ния, которое в буйном стремлении к мечтательному все­знанию ниспровергает все священное и заветное; но была, есть и будет та истинная мудрость, которая, не выходя из границ ума, всегда готова преклониться пред верою там, где самою природою положен предел умственным изыс­каниям». Все это, по мнению М., соответствует духу рус. народа, воспитанного на традиционных началах «право­славия, законности и порядка».