Русская Философия. Энциклопедия

М. А. Маслин

«ИСТОРИЯ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ» - труд И. о. Лосского, одно из наиболее известных соч., являющихся вкладом в историографию русской философии. Опуб­ликован в 1951 г. на англ. языке; в рус. переводе вышел в Москве дважды в 1991 г., а также в 1994 г. (последнее вы­полнено по машинописному рус. оригиналу; в отличие от англ. оно включает дополнительные параграфы о Н. И. Пирогове, Боранецком и Арсеньеве). Книга была рассчи­тана на англоязычного читателя, в т. ч. и впервые знакомящегося с рус. мыслью. Уступая 2-томной «Исто­рии русской философии» Зеньковского по объему, ох­вату персоналий, источников и течений, более популяр­ная работа Лосского тем не менее дает читателю вполне определенное обобщенное представление о главных пред­ставителях рус. философской мысли - от славянофилов и западников до религиозных мыслителей сер. XX в. Пре­емственное развитие рус. философии Лосский интерпре­тирует своеобразно. Это не систематически-целостное освещение, предполагающее формирование возможно более широкой философской панорамы, во всем много­образии течений и персоналий. Будучи интуитивистом и религиозно мыслящим философом, Лосский большее внимание уделяет мыслителям, связанным с определен­ной традицией рус. философствования, чем др. его пред­ставителям. Он постоянно подчеркивает собственную идейную связь с рус. мыслью, находит созвучия своему идеал-реализму с философскими учениями славянофи­лов, В. С. Соловьева, Флоренского, Козлова, А-а И. Вве­денского, Франка, Вышеславцева, И. А. Ильина и др. При этом объективное содержание предметов его философс­кого интереса - различных философских идей - не всегда соответствует его субъективным оценкам. Изложению собственных взглядов (им посвящен специальный пара­граф) он уделяет значительно больше места, чем, напр., взглядам Шестова, Ильина, Зеньковского, Флоровско-го, Розанова. Нек-рые значительные рус. мыслители (напр., К. Н. Леонтьев) вообще не рассматриваются в его книге. Проблемы теории познания Лосский вы­двигает на первый план, что существенно отличает его от Зеньковского, считавшего гносеологическую пробле­матику второстепенной для рус. мысли и для филосо­фии в целом. Лосский же прежде всего сосредоточива­ет внимание на тех школах, в к-рых вопросы теории по­знания играли определяющую роль: неокантианство, персонализм, интуитивизм, трансцендентально-логи­ческий идеализм. Вместе с тем т. наз. неспециализиро­ванные формы рус. философствования, представляю­щие характерное для России бытие философии в контек­сте художественной культуры, не раскрыты Лосским, продолжающим здесь определенную историографичес­кую традицию (см. «Очерк развития русской филосо­фии» Шпета). Однако такая позиция не означала общей недооценки, скажем, идей Толстого и Достоевского. В др. работах, посвященных этике, Лосский специально и подробно рассмотрел взгляды рус. мыслителей-художни­ков: «Достоевский и его христианское миропонимание» (1953); «Бог и мировое зло. Основы теодицеи» (1941); «Ус­ловия абсолютного добра. Основы этики» (1949); «Харак­тер русского народа» (1957). В целом же в отличие от таких историков рус. философии, как Бердяев, Флоровский, Зень­ковский, Лосский в своей книге слабо отразил истори­ософскую, антропологическую, эстетическую тематику рус. философствования. Так, эстетические учения пред­ставлены здесь лишь небольшим разделом о символистах, причем сюда включен и Розанов, к-рый не имел прямого отношения к символизму как писатель и мыслитель. К чис­лу неточностей, допущенных Лосским, относится включе­ние в главу «Предшественники Вл. Соловьева» наряду с Юркевичем и Кудрявцевым-Платоновым также Федоро­ва. Последний не может быть назван «предшественником Соловьева» ни хронологически, ни идейно, что отмечал, в частности, друг и последователь Соловьева Е. И. Трубец­кой. Главное значение труда Лосского состоит в том, что он включает важные материалы по истории рус. идеалис­тической философии XIX -1-й пол. XX в. Автор - боль­шой мастер «философского портрета», продолжающий в этом смысле традиции Бердяева. Лосский отдает приори­тет выяснению того индивидуального вклада, к-рый вноси­ли в рус. философию конкретные мыслители. Здесь ис­пользуются разнообразные средства, включающие не толь­ко традиционное освещение фактов биографий, изложе­ние содержания осн. философских работ, но также и учет особенностей психологического склада, личных приверженностей, вкусов, идеалов и т. п. Особенно показательны в этом смысле разделы о Киреевском и Соловьеве, а также о философах рус. послеоктябрьского зарубежья, с большинством из к-рых Лосский был лично знаком. Рабо­та Лосского оказала значительное влияние на развитие совр. зап. историко-философской русистики, в т. ч. на исследо­вания Дж. Биллингтона, Дж. Клайна, Дж. Скенлена, Ф. Коп-лстона, Г. Дама, В. Гердта и др. Она способствовала осоз­нанию рус. философии на Западе в качестве содержа­тельного и оригинального компонента европейской и ми­ровой философской мысли. Не случайно работа открывается словами, к-рые прямо указывают на всемир­ное значение рус. культуры XIX - XX вв. В книге не только констатируется, но и показывается близость и постоянное взаимодействие философской мысли России и Запада, рас­крывается культурно-историческая и мировоззренческая роль христианства в отечественной культуре. В завершаю­щем ее разделе, посвященном своеобразным чертам рус. философии, запечатлено стремление сохранить и выразить идею преемственности и поступательности развития рус. философской мысли в XX в., желание укрепить и углубить в общественном сознании ее духовные корни. Лосский подчеркивает особые ее достижения, связанные с обосно­ванием идеала «целостного знания», понятия соборнос­ти, учения об органической целостности мира. Вершиной рус. философии, посвященной «всесторонней разработке христианского миропонимания», Лосский называет труды Соловьева, Флоренского и Булгакова, «могущие заметно повлиять на мировую культуру». Т. обр., автор книги усмат­ривает в рус. философской мысли не исторически прехо­дящий феномен, а сохраняющееся и развивающееся ду­ховное явление.