Русская Философия. Энциклопедия

Лит.: Философско-литературное наследие Г. В. Плеханова. Т. 3. Проблемы истории философии, эстетики и общественной мысли. М., 1974.

А. Т. Павлов

«ИСТОРИЯ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ» - монография Зеньковского, наиболее крупное в 1-й пол. XX в. исследо­вание по истории философии в России, принесшее его автору международную известность (Париж. YMCA-Press; 1-е изд.: т. 1-1948, т. 2-1950; 2-е изд.-1989). Работа сразу же была переведена на англ. язык американским историком рус. философии Дж. Клайном (1953) и стала наряду с вышедшей позже одноименной кн. Н. О. Лосского самым авторитетным руководством по изучению рус. философской мысли в Зап. Европе и США. На роди­не была переиздана лишь в 1991 (Л., в 4-х кн.). Аналогич­ная работа, однако не полностью посвященная рус. фи­лософии, в СССР вышла в 1956 г. (Очерки по истории фи­лософской и общественно-политической мысли народов

СССР: В 2 т. М., 1955-1956). До создания обобщающих работ советских авторов (Галактионов А. А., Никандра П. Ф. Русская философия XI-XIX веков. Л., 1970; 2-е изд Л., 1989; История философии в СССР: В 5 т. М, 1968-1988 2-томник Зеньковского был наиболее подробным руководством по данному предмету, основанным на рус. первоисточниках. В предисловии автор отметил, что идея обоб­щающей работы по истории рус. философии вызревал; у него с 1910 г. и тогда же начался сбор первых материа­лов. Пробой пера для него стала книга «Русские мыслите­ли и Европа» (1929; 2-е изд. - 1955), где в популярной фор­ме излагались идеи славянофилов, В. С. Соловьева, К. Н. Леонтьева и др. отечественных мыслителей. «И. р. ф.» отличается широким историко-философским кругозором, использованием большого количества философских тек­стов, прежде всего соч. религиозного и идеалистического направления. Определенное внимание Зеньковский отвел также изложению идей нерелигиозных мыслителей (Ло­моносов, Радищев, Белинский, Герцен, Чернышевский, Сеченов, М. А. Бакунин и др.). Разделяя религиозную вер­сию происхождения философии вообще и рус. филосо­фии в особенности, Зеньковский усматривал в хри­стианской религии в ее православной форме главный фак­тор, определивший своеобразие рус. мысли. Однако, не­смотря на такую посылку, он отнюдь не считал, что только религиозная тема заслуживает внимания при изложении истории рус. философии. В целом, по его мнению, рус. философия не теоцентрична, но антропоцентрична, историософична и привержена социальной проблематике. Др. фундаментальная черта рус. философствования, по Зеньковскому, онтологизм. Имелась в виду не только не дооценка гносеологической проблематики, ее второсте пенность для рус. мысли. В отличие от Н. О. Лосского который в своей «Истории русской философии», вышедшей вскоре после монографии Зеньковского, утверждал, что в центре философствования стоят вопросы теории познания, Зеньковский придерживался т. зр., что не познание, а существование - главный предмет рус. мысли. И не в том лишь плане, что исследованию реальности отдается здесь предпочтение перед исследованием знания, а в смысл «включенности познания в наше отношение к миру, в наше действование в нем». Он привел многочисленные свидетельства влияния Спинозы, Лейбница, Вольфа, Гель веция, Гердера, Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля, Спенсера, Конта, Шопенгауэра, Гуссерля и др. зап. философ на рус. мысль. При этом речь идет не об одностороннем влиянии, ибо хотя Россия и отвечала «живым эхом на то что совершалось на Западе», но не пассивно усваивая его философские достижения, переосмысливала их с т. зр. собственных задач и проблем, а зачастую и преодолевала зап. воззрения. Рассматривая, напр., идейную эволюцию Белинского, Зеньковский обращал внимание на то, что в его «Литературных мечтаниях» имеет место «переработка шеллинговой натурфилософии с пре имущественным ударением на человеке». Говоря о "неолейбницианстве» в рус. философии, он указывал на то, что Козлов «принимает монадологию Лейбница, пpeобразовывая ее». Таким же творческим, а не догматическим было отношение Бакунина к Гегелю, Шестова к Ницше, Лосева к Гуссерлю и т. д. Философия, подчеркивает Зеньковский, нашла в России свои пути - «не чуждаясь Запада, даже учась у него постоянно и прилежно, но все же живя своими вдохновениями, своими проблемами». Полемизируя с Яковенко, а в его лице с целой историог­рафической тенденцией, Зеньковский всем содержанием своего труда стремился показать неосновательность суж­дения об «отсутствии оригинальности» в рус. филосо­фии. Свидетельства широкого философского влияния За­пада на рус. мысль сами по себе никак не выводят ее на некую периферию европейской философии: «нельзя же влиять на пустое место». Ведь восприятие инонациональ­ных философских идей может быть выявлено и у любого мыслителя, принадлежащего к европейской культурной общности. Так же, как и Бердяев до него (Русская идея. Париж, 1946), Зеньковский дает лишь краткий обзор фи­лософской мысли в России до XVIII в. включительно, счи­тая этот период только «прологом к русской философии». (В общем это соответствовало научным представлениям того времени.) В его книге лишь кратко освещаются нек-рые важнейшие явления средневековой духовной культу­ры, имеющие значение для понимания рус. духовности в целом: иконопись, юродство, ереси, исихазм, стяжатель­ство и нестяжательство, раскол. (Эти темы, как известно, ранее получили обстоятельное освещение в кн. Флоровского «Пути русского богословия». Париж, 1937.) Рус. фи­лософствование начиная с XVIII в. характеризуется Зеньковским в контексте секуляризации - тема настолько важ­ная для автора, что он был склонен считать ее осн. кон­цептуальным стержнем своей работы - «ключом к диалектике русской философской мысли». Зеньковский различает «внутреннюю» (соответствовавшую собствен­ным импульсам рус. мысли) и «внешнюю» секуляриза­цию, содержанием к-рой было восприятие зап. рациона­лизма. Если первая началась как «секуляризация внутри церковного сознания» и заложила фундамент рус. рели­гиозной философии (Сковорода), то вторая положила начало «светскому философствованию» («вольтерьян­ство», Радищев, масонство). Границы 1-го периода рус. философии («до возникновения систем») у Зеньковского достаточно условны (XIX в., до 70-х гг.); в этих рамках рассматриваются в т. ч. и мыслители, чья деятельность перерастала указанные хронологические пределы (Каре-ее, Толстой, Лавров, Михайловский, Розанов и др.). Кро­ме того, Зеньковский высказывался в том духе, что и до 70-х гг. рус. мысль была давно «на пороге систем» (Черны­шевский, Лавров, Страхов). Понятно, что такая перио­дизация связана с подчеркиванием исторического значе­ния Соловьева как «наиболее яркого и влиятельного фи­лософа» 2-го периода - «периода систем». Драматичес­кая граница между 2-м и 3-м периодами (1917) очевидна, т. к. для России она означала прежде всего перерыв в раз­витии традиционной философской культуры, к-рая могла быть продолжена лишь в эмиграции. Центральное место в рус. философии XX в. Зеньковский отводил последова­телям Соловьева Карсавину, Франку, Флоренскому и Бул­гакову, к-рые характеризуются как оригинальные пред­ставители «метафизики всеединства» - название, по Зеньковскому, более предпочтительное по сравнению с тер­мином «софиология», т. к. софиологический аспект, по его мнению, является частью более широкой темы все­единства, синтезирующей три главные темы: понимания мира как «живого целого», антропологическую тему и тему о «божественной» стороне в мире. Его философс­кие симпатии были отданы Франку, к-рого он считал «по силе философского зрения... самым выдающимся рус­ским философом».