Русская Философия. Энциклопедия

С о ч .: Из глубины. Сборник статей о русской революции. М„1990.

ИКОНА (от греч. eikon - образ, изображение) - один из главных феноменов православной культуры в целом и рус. в частности; важная категория православного религиоз­но-эстетического сознания. В качестве культового изобразительного образа И. начала формироваться в ран­нехристианский и ранневизантийский периоды (IV-V1 вв.) и приобрела свои классические формы в Византии 1Х-Х1 вв. (после окончательной победы иконопочитания над ико­ноборчеством), а затем - в Древней Руси в XIV-XV вв. О высокой значимости И. для православного сознания сви­детельствует установление специального церковного праз­дника в честь победы иконопочитания - «Торжества Пра­вославия», к-рый отмечается с 843 г. в первое воскресе­нье великого поста. Главный вклад в разработку теории И. (= образа, символа) внесли в Византии Псевдо-Диони­сий Ареопагит, Иоанн Дамаскин, отцы VII Вселенского собора (787), патриарх Никифор, Феодор Студит. В Древ­ней Руси их идеи активно усваивались и толковались (не­редко в противоположных смыслах) Иосифом Волоцким, Максимом Греком, Зиновием Отенским, игуменом Ар­темием, участниками церковных соборов 1551 г. (Стоглав) и 1554 г., дьяком Иваном Висковатым, Евфимием Чудовс-ким, протопопом Аввакумом, Симоном Ушаковым, Иоси­фом Владимировым, Симеоном Полоцким и др. мысли­телями и иконописцами. Итог многовековой разработке богословия, метафизики, эстетики И. в рамках православия был подведен рус. религиозными философами 1-й трети XX в. Е. Н. Трубецким, Флоренским, Булгаковым. И. для православного сознания - это прежде всего рассказ о событиях Священной истории или житие святого в кар­тинах, т. е. практически реалистическое изображение, ил­люстрация. Здесь на первый план выдвигается ее эксп­рессивно-психологическая функция - не просто расска­зать о событиях давних времен, но и возбудить в зрителе чувства сопереживания, жалости, сострадания, умиления, восхищения и т. п., а соответственно и стремление к под­ражанию изображенным персонажам. С этим связывает­ся и нравственная функция И.: формирование в созерца­ющем ее любви и сострадания; смягчение душ челове­ческих, погрязших в бытовой суете и очерствевших. От­сюда в православном сознании И. является выразителем и носителем главного нравственного принципа христиан­ства - всеобъемлющей любви к людям как следствия люб­ви Бога к ним и людей к Богу. И. - это и живописный образ, своей яркой красочностью служащий украшени­ем храму и призванный доставлять духовную радость со­зерцающим ее. Поскольку в И. рассказывается не о по­вседневных событиях, а об уникальных, чудесных, пред­ставляющихся общезначимыми, в ней нет места ничему случайному, мелочному, преходящему; это обобщенный, лаконичный образ. С православной т. зр. И. выступает вневременным эйдосом (образом, видом) свершившегося события или конкретного лица, тем визуальным обликом, в к-ром он был замыслен Творцом, утрачен в результате грехопадения и должен быть опять обретен по воскресе­нии из мертвых. Это как бы отпечаток Божественной пе­чати на судьбах человечества. И этой печатью в пределе явился вочеловечившийся Бог-Слово. Отсюда особый иллюзионизм и даже фотографичность И., ибо в ней, по убеждению отцов церкви, - залог и свидетельство реаль­ности и истинности божественного воплощения. В оп­ределении VII Вселенского собора записано, что живо­писное изображение Иисуса Христа «служит подтверж­дением того, что Бог-Слово истинно, а не призрачно вочеловечился». И., однако, считается изображением не просто земного, подвергавшегося сиюминутным изме­нениям лица исторического Христа, но отпечатком его идеального, предвечного лика. В ней, как полагал Феодор Студит, этот лик, или изначальный «видимый образ», яв­ляется нам даже более отчетливо, чем в лице самого ис­торического Христа. Отсюда И. - символ. Она не только изображает, но и выражает то, что практически не подда­ется изображению. В иконном образе Христа духовному зрению верующего открывается личность Богочеловека, обладающего двумя «неслитно соединенными» и «нераз­дельно разделяемыми» природами - божественной и че­ловеческой, что принципиально недоступно человечес­кому разуму, но символически передается И. Указывая на духовные и неизобразимые феномены горнего мира, И. призвана возвести ум и дух созерцающего ее человека в этот мир, объединить его с ним. Отсюда контемплативно-анагогическая (созерцательно-возводительная) функ­ция И. Она - предмет длительного и углубленного созер­цания, путь к медитации и духовному восхождению. В И. изображается прошлое, настоящее и будущее православ­ного мира. Она принципиально вневременна и внепространственна. Верующий обретает в ней вечный духовный космос, приобщение к к-рому составляет цель жизни пра­вославного человека. Через И. осуществляется единение земного и небесного, собор всех тварей перед лицом Твор­ца. Отсюда И. - символ и воплощение соборности. При­чем это сакральный, или литургический, символ, наде­ленный для православного сознания силой, энергией, свя­тостью изображенного на И. персонажа или события Свя­щенной истории. Такое воздействие И. обусловлено самим подобием, сходством образа с архетипом (отсюда тенденция иконописи к иллюзионизму) и именованием, именем И. (отсюда, напротив, условность и символизм образа). И. в сущности своей антиномична: это - выра­жение невыразимого и изображение неизобразимого. Древн. архетипы зеркала, как реально являющего прооб­раз (эллинская традиция), и имени, как носителя сущнос­ти именуемого (ближневосточная традиция), обрели в И. антиномическое единство. Поскольку И. реально являет свой первообраз, отсюда поклонная и чудотворная ее функции. Верующий относится к И. как к самому архети­пу, поклоняется ей как самому изображенному лицу («честь, воздаваемая образу, переходит на первообраз» -были убеждены отцы церкви) и получает от нее духов­ную помощь как от самого архетипа. И. поэтому - мо­ленный образ. Верующий молится перед ним, как перед самим архетипом, раскрывает свою душу в доверительной исповеди, в прошении или в благодарении. В И. в художе­ственной форме живет церковное предание, главным но­сителем к-рого выступает иконописный канон. В нем как специфической внутренней норме творческого процес­са хранятся обретенные в результате многовековой ду­ховно-художественной практики православия осн. прин­ципы, приемы и особенности художественного языка ико­нописи. Отсюда предельная концентрация в И. художе­ственно-эстетических средств, что делает ее произв. живописного искусства, в к-ром глубокое духовное содержание передается исключительно художественны­ми средствами - цветом, композицией, линией, формой.