|
На счетъ свободы собраній т? же разсужденія. — „Дадимъ полную свободу собраній”, говоритъ буржуазія; — „народъ не см?етъ коснуться нашихъ привилегій. Мы должны больше всего бояться тайныхъ обществъ, а публичныя собранія лучшее средство, чтобъ положить имъ конецъ. Если же въ моментъ сильнаго возбужденія публичныя собранія и стали бы опасными, мы всегда можемъ ихъ воспретить, такъ какъ въ нашихъ рукахъ правительственная власть”. „Неприкосновенность жилищъ? — Пожалуйста! записывайте ее въ кодексы, прокричите повсюду!” говорятъ хитрые буржуа. — „Мы не им?емъ ни мал?йшаго желанія, чтобы агенты полиціи тревожили насъ у семейнаго очага. Но мы учредимъ тайную канцелярію, мы заселимъ страну агентами тайной полиціи, мы составимъ списки неблагонадежныхъ и будемъ зорко сл?дить за ними. Когда же мы почуемъ, что опасность близка, плюнемъ на неприкосновенность, будемъ арестовывать людей въ постеляхъ, допрашивать ихъ, обыскивать жилища. Не будемъ останавливаться ни передъ ч?мъ и т?хъ, кто посм?етъ слишкомъ громко заявлять свои требованія, упрячемъ въ тюрьмы. Если же насъ будутъ обвинять, скажемъ: „Что же д?лать, господа! A la guerre comme ? la guerre”! Неприкосновенность корреспонденціи? — Говорите вс?мъ, пишите, что корреспонденція неприкосновенна. Если начальникъ почтоваго отд?ленія въ глухой деревн? изъ любопытства распечатаетъ какое-нибудь письмо, лишите его тотчасъ же должности, кричите во всеуслышаніе: „Чудовище! преступникъ!” Остерегайтесь, чтобъ т? мелочи, которыя мы сообщаемъ другъ другу въ письмахъ, не были разглашены. Но если вы нападете на сл?дъ предумышленнаго заговора противъ нашихъ привилегій, — тогда нечего ст?сняться: будемъ вскрывать вс? письма, учредимъ ц?лый штатъ спеціальныхъ чиновниковъ, а протестующимъ скажемъ, какъ это сд?лалъ недавно при апплодисментахъ всего парламента одинъ англійскій министръ: „Да, господа, съ глубокимъ отвращеніемъ вскрываемъ мы письма, но, что же д?лать, в?дь отечество (в?рн?е, аристократія и буржуазія) въ опасности!” Вотъ, къ чему сводится эта, такъ называемая, политическая свобода. Свобода печати, свобода собраній, неприкосновенность жилищъ и вс? остальныя права признаются только до т?хъ поръ, пока народъ не пользуется ими, какъ орудіемъ для борьбы съ господствующими классами. Но какъ только онъ дерзнетъ посягнуть на привилегіи буржуазіи, вс? эти права выкидываются за бортъ. Это вполн? естественно. Неотъемлемы лишь т? права, которыя челов?къ завоевалъ упорной борьбой и ради которыхъ готовъ каждую минуту снова взяться за оружіе. — 19 —
|