Разыскания истины

Все вещи, созерцаемые душою, двоякого рода: или они находятся в душе, или они — вне ее. Те, которые находятся в душе, суть ее собственные состояния мышления, т. е. ее различные модификации;

ибо под словами «мысль», «состояние мышления» или «модификация душ и» я понимаю вообще все то, что не может быть в душе без того, чтобы душа не восприняла его внутренним чувством, какое имеет о самой себе: таковы ее собственные ощущения, ее образы воображения, чистые умозрения или просто ее концепции, самые ее страсти и природные наклонности. Для того чтобы познать их тем способом, каким наша душа познает их, она не нуждается в идеях, потому что они находятся в душе или, вернее, они не что иное, как сама душа тем или иным образом; подобно тому как реальная округлость какого-нибудь тела и движение его — не что иное, как это тело, сформированное и перемещающееся тем или иным образом.

Что же касается вещей, находящихся вне души, то мы не можем воспринимать их иначе, как посредством идей, если допустить, что эти вещи не могут иметь тесной связи с нашей душой. Их два рода:

вещи духовные и материальные. Относительно духовных можно с некоторою вероятностью думать, что они могут открываться нашей душе помимо идей и непосредственно; ибо хотя по опыту мы и знаем, что мы не можем непосредственно и сами собою раскрывать наших мыслей друг другу, но только словами или другими видимыми знаками, с которыми мы связываем наши идеи, однако, можно сказать, что Бог установил это лишь на время этой жизни, чтобы воспрепятствовать всем неудобствам, которые произошли бы теперь, если бы люди могли понимать друг друга, как им угодно. Но когда воцарятся справедливость и порядок, когда мы освободимся от заточения в своем теле, мы, может быть, будем в состоянии понимать друг друга благодаря внутреннему общению между собою, как, по-видимому, ангелы могут делать это на небесах. Итак, кажется, нет безусловной необходимости допускать идеи для того, чтобы

РАЗЫСКАНИЯ ИСТИНЫ

269

представить душе вещи духовные, так как возможно, что мы видим их непосредственно, хотя и весьма несовершенным образом.

Я не рассматриваю здесь, каким образом два духа могут иметь общение друг с другом и могут ли они этим путем открывать взаимно свои мысли. Я думаю, однако, что кроме Божественной субстанции нет иной чисто умопостигаемой субстанции; что ничего нельзя увидеть с очевидностью иначе, как в ее свете; что общение духов не может их сделать видимыми друг для друга. Ибо, хотя мы и имеем очень тесное общение с самими собою, мы остаемся и будем непостижимы для самих себя, пока мы не узрим себя в Боге; и Он не представит нам самим совершенно понятной идеи нашего существа, которую Он содержит в своей сущности. Итак, хотя, по-видимому, я и допускаю здесь, что ангелы могут сами собою открывать одни другим то, что они суть, и то, что они думают, чего я, в сущности, не считаю верным, я предупреждаю, что делаю это лишь потому, что не хочу спорить, пусть только мне оставят то, что подлежит спору, именно: что нельзя воспринимать материальные вещи непосредственно и помимо идей.1