|
потому что жизненные духи, встречая некоторое противодействие в тех местах мозга, где им следовало бы пройти, легко отклоняются в сторону и устремляются в глубокие отпечатки идей, нам более знакомых. Вот очень простые и весьма наглядные примеры. Когда человек близорукий смотрит на луну, то видит, обыкновенно, на ней два глаза, нос, рот — словом, ему кажется, что он видит лицо. Между тем на луне ничего подобного нет. Многие лица видят на ней совсем иное. И тот, кто думает, что луна такова, какою она ему кажется, легко убедится в своей ошибке, если посмотрит на нее в зрительную трубу, хотя бы самую небольшую, или если справится с описаниями луны, изданными Гевелиусом, Риччиоли и др. Причина же, почему мы видим, обыкновенно, на луне лицо, а не те неправильные пятна, которые есть на ней, та, что отпечатки лица, находящиеся в нашем мозгу, очень глубоки, потому что мы часто и с большим вниманием рассматриваем лица. Жизненные духи, встречая сопротивление в других частях мозга, легко уклоняются от направления, которое сообщает им свет луны, когда мы на нее смотрим, и входят в те отпечатки, с которыми связаны от природы идеи лица. Видимая же величина луны на известном расстоянии не отличается сильно от величины обыкновенной головы и потому впечатление, полученное от нее, производит в мозгу отпечатки, имеющие большую связь с отпечатками, представляющими нос, рот, глаза, и таким образом заставляет жизненные духи направиться по отпечаткам лица. Есть люди, которые видят на луне всадника или нечто иное, а не лицо, потому что воображение их было живо потрясено известными предметами, и отпечатки этих предметов возобновляются от малейшего сходного с ними впечатления. 184 НИКОЛАЙ МАЛЬБРАНШ Вот почему также нам кажется, что облака принимают вид колесниц, людей, львов и других животных, если есть незначительное сходство между их формою и этими животными; и все, а особенно те, кто занимается рисованием, принимают иногда неправильные пятна на стенах за изображения голов человеческих. В силу той же причины винные пары, не управляемые волею, входят в наиболее привычные отпечатки и заставляют открывать самые важные тайны; опять-таки когда мы спим, мы грезим, обыкновенно, во сне о предметах, виденных днем, которые образовали более сильные отпечатки в мозгу, потому что душа представляет себе всегда вещи, отпечатки которых глубже и больше. Вот другие примеры, более сложные. Появляется какая-нибудь новая болезнь, она производит опустошения, поражающие мир. Это запечатлевает столь глубокие отпечатки в мозгу, что эта болезнь всегда представляется уму. Если эта болезнь, например, названа цингою, то всякая болезнь будет приниматься за цингу. Цинга — новая болезнь, и все новые болезни будут приниматься за цингу. Цинга сопровождается десятком симптомов, из которых многие общи с другими болезнями; но этого не примут во внимание. Если случится, что у больного обнаружится какой-нибудь из этих симптомов, то решат, что он болен цингою, и даже не подумают о других болезнях, имеющих те же симптомы. Будут ждать, что с ним произойдут все те же явления, какие происходят с теми, кого видели больным цингою. Ему дадут те же лекарства и будут удивлены, что они не оказывают того же действия, какое наблюдали у других. — 215 —
|