|
10. Эстетическая природа триады Наконец, изучение прокловских триадических типов было бы неполным, если бы мы не указали на постоянное функционирование здесь именно принципов эстетики. Ведь под эстетикой мы везде и понимали не что иное, как учение о выразительных формах; а выразительная форма тоже есть не что иное, как слияние сущности предмета и его явления, внутренней жизни предмета и объективной данности этой жизни, или, попросту говоря, слияние идеи и материи в один нераздельно данный рисунок жизни. Сейчас мы можем сказать, что все прокловские триады только об этом и говорят. В них тоже есть внутренняя сторона, внешняя сторона и слияние того и другого в один живой и наглядно данный организм. И то, что у Прокла так много триадических типов, как раз и свидетельствует о разнообразии живого лика каждой такой триады. Да, кроме того, уже одно круговое понимание всякого триадического типа принудительнейшим образом свидетельствует о каждой триаде как о лике, как о лице, как о наглядно данной форме организма, как об его рисунке. §7. Генологически-триадический гипотетизм как обоснование всякого мышления и бытия 1. Сущность вопроса а) Этой сущности мы уже коснулись выше (с. 143), когда при обсуждении вопроса о природе триады натолкнулись на категорию гипотезы. Но там нас интересовала не сама гипотеза, а природа триады, немыслимая без гипотетического заострения. Сейчас же нас интересует именно это гипотетическое заострение, то есть проблема самой гипотезы. Выше мы также указали на два неантичных понимания гипотезы, то есть на традиционно научное понимание, когда гипотеза понимается как предварительное и условное объяснение, предполагающее какую-то окончательную решенность соответствующей проблемы, и на неокантианское понимание, которое учило о гипотезе тоже как об условности и временности, но имеющей только логический характер, без всякой связи с объективным бытием и в виде только непрерывного назревания окончательно никогда не решаемой проблематики. Сейчас нам придется сказать об этом несколько подробнее, имея в виду не обоснование только науки, и по преимуществу только математики и математического естествознания, как это было у старых неокантианцев, но имея в виду обоснование всех вообще областей мысли и бытия, то есть обоснование действительности и жизни вообще. Для нас будут иметь мало значения споры с древности и до наших дней о том, что такое в математике определение, постулат, аксиома или теорема, поскольку сейчас мы вовсе не занимаемся историей обоснования математики как науки. Нас будет интересовать исключительно философская сторона дела, которая в античности всегда становилась целым сводом эстетических категорий. Итак, что же такое античная гипотеза как философское и философско-эстетическое понятие? — 142 —
|