|
И они вызывают драматические сновидения. Одному моему другу приснилось, что он получил письмо, призывавшее его в Берлин для присутствия при казни. Он поехал, прибыл на место казни, но при взгляде на брызнувшую кровь почувствовал дурноту и позыв к рвоте, которая действительно и произошла в самый миг его пробуждения. Беру следующий пример из собственного опыта. По-видимому, у меня было очень длинное сновидение, под конец которого я заблудился в бесконечном коридоре какого-то обширного здания. С другого конца коридора шла мне навстречу, шумя шлейфом, какая-то дама. Так как мне захотелось рассмотреть черты ее лица, а этому препятствовал полумрак, то я постарался пройти как раз мимо нее и увидел в ней, как мне показалось, давно знакомую особу, причем я восстановил в своей памяти, при посредстве находящейся в распоряжении даже у сновидца фантазии, весь процесс знакомства с ней. Но раскланиваясь с ней, когда я проходил мимо нее, я запутался ногой в ее шлейфе и в тот же миг проснулся с нервной судорогой в ноге как раз в том месте, которое прикоснулось к ее шлейфу. Очевидно, что это продолжительное сновидение было вызвано судорогой и совершилось в столь короткое время, что в течение его не успела еще погаснуть дымившаяся в моей руке сигара. Итак, причины возникновения всех наших сновидений такого рода лежат в нас или вне нас. Головной мозг воспринимает раздражение и прилагает к последнему заложенный в него закон причинности, то есть создает при помощи фантазии соответственную причину, выносимую им во внешнее пространство и принимающую вид конца драматически обостряющегося и вследствие имеющего место во сне трансцендентального измерения времени сгущающегося ряда представлений. Но при этом мотивировка заключительного события сновидения начинается не всегда одинаково задолго до этого события: ряды имеющих место в сновидениях представлений бывают до крайности разнообразной длины. А так как само собой понятно, что мы не можем допустить, чтобы у каждого индивидуума была своя трансцендентальная мера времени, то количественное разнообразие мотивировки заключительного события сновидения должно или скрываться в вызывающих сновидение причинах, или зависеть от силы фантазии спящего, а может, пожалуй, обусловливаться тем и другим вместе. Здесь небезынтересно обратиться за сравнением к художественному творчеству. В таинственной мастерской души поэта возникают драматические концепции большей частью так, что сперва перед ним носится одна какая-нибудь сцена, драматическая мотивировка которой в его вдохновенной душе в сжатом виде часто рождается внезапно. Очевидно, размеры этой мотивировки зависят от силы фантазии поэта, и вот еще один пункт, в котором обнаруживается близкое, подмеченное столь многими наблюдателями, родство сновидения с поэтическим творчеством. По-видимому, процесс скучения представлений во времени имеет место вообще во всяком творчестве и сопровождает интуицию, так что даже естественнонаучные и философические задачи часто решаются внезапно, рядом бессознательных и сжатых умозаключений. Гипотеза бывает большей частью детищем фантазии, а ведь все великие теории явились на свет в виде гипотез. — 52 —
|