|
Характерно, что в наши дни, воюя против ленинской теории отражения, английский позитивист А. Айер повторяет по сути дела старые заблуждения Юма. Айер понял материалистическую теорию отражения так, будто она требует сравнения образов сознания только с чувственными данными, то есть опять-таки с субъективным материалом («впечатлениями» Юма). В этом случае нужен особый критерий, чтобы «не спутать» и суметь отличить результат отражения от того, что отражается. Именно это и требует Айер. Вот что он говорил в своей лекции «Истина», прочитанной в Институте философии АН СССР [4]: «Модель, на которой основывается эта теория (т. е. теория отражения. — И. Н.), это 1 Т, стр. 167. Впрочем, сам же Юм ссылается на ясность и «живость» идеи как на причину возрастания «веры» в ее истинность. 2 WE, p. 186. 3 См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 1175—180. 4 Ср. сообщение «Лекции английского философа-«аналитика» в журн. «Вестн. Моск. ун-та», сер. VIII, 1962, № 4, стр. 84—85. 86 фотография или карта... Данная теория не применима даже к тем моделям, из которых она исходит. Она не верна даже в отношении фотографий или карт... Для того, чтобы верно соотнести фотографию с оригиналом, нужно учесть еще одно условие, и это самое важное условие: должна быть конвенция, согласно которой карта, или картина, или фотография, интерпретируется как знак того и только того, на что она похожа... Без этого соглашения у нас просто было бы существование двух объектов, которые похожи друг на друга более или менее близко, может быть, даже так близко, как два рукава пальто, но у нас даже не возникло бы вопроса о том, какой из объектов является истиной другого, как у нас не возникает вопроса о том, является ли правый рукав истиной левого». Айер пугает сторонников диалектического материализма непреодолимой будто бы трудностью. Мысль об этой трудности возникла у Айера вполне закономерно, — она проистекает из глубоко ошибочного взгляда, генетически восходящего к Юму, будто «объектом», с которым сравниваются наши гносеологические образы, являются те или иные «впечатления», а не предмет вне нас, отражаемый в наших ощущениях и восприятиях, а затем, уже опосредованно, — в представлениях и понятиях. В реальном, каждодневно происходящем процессе познания «спутать» объект и его отражения просто-напросто невозможно, так как объект и его восприятие, а затем восприятие и его репродукция в виде представления никогда не конкурируют в сознании на равных правах. В смысле «существования вообще» имеются (в первом случае) два «предмета» (объект и его чувственное отражение), но с точки зрения субъекта (то же самое с точки зрения объективного существования!) есть только один самостоятельный предмет, а именно сам объект вне нас, познаваемый через посредство его гносеологического образа. Последний существует лишь как способ отражения объекта. Никаких «двух предметов» в сознании не бывает. — 60 —
|