|
Многие современные философы на Западе до сих пор про-
должают истолковывать общественные явления в духе социально-
исторического идеализма. Например, представители философ-
ской антропологии утверждают, что отличие человека от животных
100
заключается в его способности отрешиться от давления биологи-
ческих потребностей, что основа человеческого существования —
дух, замещающий одни объекты наших влечений другими. Поэто-
му смысл истории они видят во взаимопроникновении духа и сле-
пого влечения. Еще в 60—70-е гг. XIX в. возникло другое идеали-
стическое течение — «философия жизни» (В. Дильтей (1833—
1911), Г. Зиммель (1858—1918), А. Бергсон (1859—1941) и
О. Шпенглер (1880—1936), представители которого усматривали
основу общества в «жизни», понимаемой как бытие живого орга-
низма, отличающееся от бытия механизма, как «естественное»
от «искусственного». Разум они рассматривали как «болезнь»,
которой противопоставлялись стремление к простоте и культ си-
лы. Жизненные стимулы человека, создаваемые им духовные
ценности и идеалы, по их мнению, резюмируются, аккумулируют-
ся в культуре. Она представляет собой своеобразный резервуар
жизненных сил. В ней человек черпает силы для совершенство-
вания и развития. Она дает основные жизненные импульсы. Что
же касается материальных условий жизни общества, то они отде-
лены от культуры социальными структурами и в каком-то смысле
составляют ее внешний фон. Некоторые представители «филосо-
фии жизни» полагали, что «жизнь» — это особая космическая
сила, «жизненный порыв», непрерывно воспроизводящий себя
и творящий новые формы.
Этот порыв воплощается в психической деятельности людей,
имеющей интуитивный характер и поддающейся лишь поверхно-
стной рационализации. Именно она управляет поступками инди-
видов, поведением толпы, подсознательной деятельностью масс.
Поэтому и материальная деятельность людей с этой точки зрения
производна.
Хотя в наши дни, в последние десятилетия XX в. «чистых» исто-
рических идеалистов, откровенно отрицающих роль материаль-
ных факторов в развитии общества, не так-то уж и много, влияние
их взглядов на общественное сознание сохраняется. В более или
менее завуалированной форме размышления такого рода неред-
ко встречаются в работах западных философов, экономистов, ис-
ториков и социологов. В трудах представителей этого направле-
ния технологический детерминизм, представляющий собой раз-
новидность вульгарного материализма и ставящий развитие об-
щества и культуры в жесткую зависимость от техники и техноло-
гии, спокойно уживается с утверждениями, что решающим фак-
тором социальных изменений являются индивидуальные и груп-
повые цели, мотивы, ценности и культурные установки.
— 97 —
|