ниях этих трех очень не похожих друг на друга создателей духов-
ных ценностей отразились одни и те же общественные настрое-
ния. Можно с уверенностью сказать, что в картине Делакруа
«Данте и Вергилий» выражено то же самое настроение, которое
продиктовало Гюго его драму «Эрнани», а Берлиозу — его знаме-
нитую «Фантастическую симфонию». Чем же объясняется тот
факт, что в их произведениях выражалась одна и та же психоло-
гия?
Психология французского романтизма станет нам понятной
только тогда, когда мы взглянем на нее как на выражение интере-
сов и эмоций множества взаимодействующих групп и классов, как
на отражение исторически сложившегося бытия целой нации со
своей культурой, своей судьбой, да к тому же находящейся во
вполне определенном культурном окружении, в семье других ев-
ропейских народов. В этом случае мы поймем и то, почему роман-
тическое течение, буржуазное по своему существу, по своим иде-
ям и направленности, в среде самой буржуазии не пользовалось
долгое время сочувствием. Подобный разлад между идеологами
и тем классом, стремления и интересы которого они выражают,
вообще не редкость в истории. Им объясняются многие особенно-
сти умственного и художественного развития человечества. Пре-
небрежительное отношение «тонко» чувствующей «элиты» к ту-
пым «буржуа» до сих пор вводит в заблуждение некоторых теоре-
тиков и историков искусства, решительно неспособных понять со-
циальную природу французского романтизма.
В первобытном обществе, не знавшем деления на классы, про-
изводственная деятельность более непосредственно влияла на
миросозерцание людей, их вкусы, психологию. Но в обществе со
сложной групповой и классовой структурой, пронизанном самыми
различными целями и интересами, влияние материальной дея-
тельности на духовную жизнь сказывается через посредство мно-
гих звеньев. В самом деле, если, например, один из видов танца
у австралийских аборигенов воспроизводит работу по собиранию
ими кореньев, то ни один из изящных танцев, которыми развле-
кались французские светские дамы в XVI11 в., не может быть объ-
яснен их производственной деятельностью, так как они вообще
таковой не занимались. Поэтому, чтобы понять танец австралий-
ской туземки, достаточно знать, какую роль играет собирание
женщинами корней дикорастущих растений в жизни племени.
Но чтобы понять, скажем, томный и грациозный менуэт, бессмыс-
ленно искать его корни, истоки ритма и танцевального рисунка в
особенностях материального производства и экономики. Чтобы
получить сколько-нибудь верное объяснение его происхожде-
ния, его социальной и коммуникационной функции, его эстетики,
его особого танцевального этикета, следовало бы изучить целый
спектр социокультурных факторов: особенности народных и ры-
царско-дворянских танцев, придворный этикет, историю танце-
вальной музыки и бальных костюмов, функцию танца в светской
и простонародной жизни и т. д. К этому следовало бы добавить
— 100 —