|
Безразличие, уточняющее явленность. «Этим-то безразличием явленность вас и привлекает». — «Но разве она меня привлекает?» — «Привлекаете ее вы; вы оба находитесь в зоне влечения». Это присутствие в ней безразличия, его привлекательность. * * *Ожидание и забвение, неведение и мысль утверждали то, что не давало себя достигнуть ожиданием, не давало забыть себя в забвении, то, неведения чего было лишено неведение, то, что не мыслилось мыслью. Подарок, который сделает им забвение: явленность в присутствие, свободная от всего присутствующего, не связанная с бытием, уклонившаяся от всего возможного и невозможного. * * *Она забывала медленнее медленного, внезапнее внезапного. «У меня подчас такое впечатление, что вы вспоминаете, только чтобы забыть: чтобы сохранить осязаемой мощь забвения. Скорее всего, именно о забвении вы и хотели бы помнить». — «Может статься. Я вспоминаю в двух шагах от забвения. Странное впечатление». — «И к тому же опасное; сделать два шага легко». — «Да, но всякий раз их окажется еще два, а я все время чувствую, что за мной, хотя и впереди меня, следуете вы». — «Я за вами, мне хотелось бы следовать за вами». * * *Воспоминание было тем влекущим движением, которое заставило прийти ее саму, не прибегая к иным воспоминаниям, помимо этого безразличного различия. Он был уверен, что она не вспоминала, но приходила только в этом воспоминании, в своей неподвижной явленности в присутствие. Как можно было бы это воспоминание разделить? Воспоминание заставляло прийти забвение как меру истины, из которой оно исходило. * * *Она говорила, переходя, чтобы исчерпать свое присутствие, от речи к речи. * * *«Я не хотела, чтобы вы привязывались к моим воспоминаниям. Поэтому я о себе и не вспомнила». * * *«Я о себе не помнила; помнившееся происходило не от меня». — «Но вы же отлично знаете, для меня вы не были воспоминанием. В этом-то и крылось одно из наших затруднений. Помнили о себе вы — прямо передо мной, оставаясь для меня вне воспоминаний». — «Однако же вспоминала я потому, что вы меня позвали». — «Я хотел вам помочь». — «Желая привести меня к самой себе?» — «Я хотел вам помочь — и ничего более». — «Да, толика помощи идет на пользу». — «Вы же знаете, мне выпала весьма скромная роль. Роль стены этой комнаты, я был предназначен возвращать то, что вам могло бы захотеться сказать». — «Скромная роль. Однако вы ждали, вы все время ждали». — «Я ждал, — сказал он, улыбаясь, — и делал это как нельзя лучше. Хорошей стене свойственно уметь ждать». — «Вы ждали, — продолжала она. — Только вы не могли удовлетвориться ожиданием». Прикинув, он почти что согласился с этим: «Возможно; я сделал то, что мог. Но я не желал обрести в ожидании удовлетворение. Ждать, так ли тяжело это было?» — «Это было ужасно». — «А когда мы пренебрегали ожиданием?» — «Это было ужаснее всего». — «До такой степени?» — «До такой степени, вы меня как раз такой и видите». Такою он ее и видел, закрывшей лицо руками, словно чтобы сделать еще незримее свое незримое страдание. Да, такою, какою он и должен был ее видеть. — 40 —
|