Опыт о человеке

“Мы приблизились ко времени великой революции в на­уках. Принимая во внимание склонность умов к вопросам морали, изящной словесности, естественной истории, экспе­риментальной физики, я решился бы даже утверждать, что не пройдет и ста лет, как нельзя будет назвать трех крупных геометров в Европе. Эта наука остановится на том уровне, на который ее подняли Бернулли, Эйлеры, Мопертюи, Клеро, Фонтены, д'Аламберы и Лагранжи. Они как бы воз­двигли Геркулесовы столпы. Дальше идти некуда”26.

Дидро — один из важнейших представителей филосо­фии Просвещения. В качестве издателя “Энциклопедии” он, находился в самом центре всех крупных интеллектуальных движений своего времени. Никто не имел столь ясных взгля­дов на общее развитие научного знания; никто другой так остро не чувствовал все основные тенденции XVIII в. Тем более характерно и примечательно, что, представляя все идеалы Просвещения, Дидро начал сомневаться в их абсо­лютной правоте. Он ожидал возникновения новой формы науки — науки более конкретной, основанной скорее на на­блюдении фактов, чем на утверждении общих принципов. Согласно Дидро, мы слишком переоценили наши логические и рациональные методы. Мы знаем, как сравнивать, орга­низовывать, систематизировать познанные факты, но мы не развивали те методы, с помощью которых можно было бы открывать новые факты. Мы заблуждаемся, полагая, что че­ловек, не способный сосчитать свой капитал, не в лучшем положении, чем тот, кто вообще его не имеет. Но близится время, когда мы преодолеем этот предрассудок и подни мемся на новую, самую высокую вершину в истории есте­ственных наук.

Сбылось ли пророчество Дидро? Подтвердило ли раз­витие научных идей в XIX в. его точку зрения? В одном от­ношении, конечно, его ошибка очевидна. Его предсказание, что математическая мысль остановится, что великие мате­матики XVIII в. воздвигли Геркулесовы столпы, полностью доказало свою ложность. К плеяде математиков XVIII в. мы теперь должны прибавить имена Гаусса11*, Римана12*, Вей-ерштрасса'3*, Пуанкаре'4*. Всюду в науке XIX в. мы встре­чаемся с триумфальным шествием новых математических идей и понятий. И тем не менее предсказание Дидро со­держало элемент истины, ведь инновации в интеллектуаль­ной структуре XIX в. заняли то место, которое в научной иерархии занимала математическая мысль. Начали появлять­ся новые силы. Биологическая мысль взяла верх над мате­матической. В первой половине XIX в. работали еще такие метафизики, как Гербарт, и такие психологи, как Г.Т.Фех-нер, которые лелеяли надежду основать математическую психологию. Но эти проекты быстро исчезли после появле­ния книги Дарвина “Происхождение видов”15*. С этих пор подлинная сущность антропологической философии опреде­лилась раз и навсегда. После неисчислимых бесплодных по­пыток построения философии человека она обрела, нако­нец, твердое основание. Мы не чувствуем больше потреб­ности строить воздушные замки, предаваться спекуляции, ибо мы вообще не стремимся теперь дать общее опреде­ление природы или сущности человека. Наша задача заклю­чается в сборе эмпирических данных, которые щедро предо­ставляет в наше распоряжение общая теория эволюции.