Об искусстве рассуждения

Самой слабой степенью предположе­ния является та, когда, не имея воз­можности убедиться в какой-либо ве­щи, ее утверждают всего лишь пото­му, что не понимают, почему бы этого не могло быть. Если уж позволить себе такие предположе­ния, они должны быть не более чем догадками, и не сле­дует пренебрегать любыми исследованиями, способными либо опровергнуть их, либо подтвердить.

Если не наблюдать за собой, то подоб­ному ходу рассуждения можно при­дать вес больший, нежели оно того заслуживает; ибо мы склонны верить в какую-либо вещь всего лишь потому, что не представляем себе, почему бы нам ее отрицать. Именно так и было, когда, едва уверив­шись в том, что планеты обращаются вокруг Солнца, стали предполагать, что их орбиты — идеальные окружности, центром которых является Солнце, и что они проходят эти орбиты, двигаясь равномерно. Так судили лишь потому, что не было причины судить иначе; и продолжали бы так думать, если бы наблюдения не позволили обнаружить, что Солнце занимает другое место, наметить новые пути для планет и признать, что их движение то ускоряется, то замедляется. До этих наблюдений никто не предвидел, что когда-нибудь придется изменить что-либо из первых предположений, и не потому, что были причины пред­почесть именно эти предположения, а потому, что не было причин, для того чтобы их отвергнуть. Идеальные круги, центр и равномерные движения столь легко постижимы и представляют столь ясные идеи, что, полагая их наиболее простыми для природы, поскольку они наипростейшие для нас, мы считаем, что природа именно их избрала, как избрали их бы мы сами, и мы принимаем их, не подозревая, что они нуждаются в тщательном исследовании.

Но когда мы заменяем все это движением неравно­мерным, орбитами эксцентрическими, эллиптическими и т. п., наш ум не знает, на чем остановиться, он уже не может определить эти движения и эти орбиты; при та­ком новом воззрении ум не чувствует себя столь уве­ренно и недоумевает, почему этому воззрению надо от­дать предпочтение.

Предположения второй степени суть те, когда из многих способов, коими та или иная вещь может быть про­изведена, мы предпочитаем способ, который считаем наи­более простым, исходя из предположения, что природа действует наипростейшими способами.

Это предположение в общем правиль­но, но, когда его применяют, оно может ввести в заблуждение. Не­сомненно, что, если первого закона достаточно для созда­ния ряда явлений, бог не использовал для этого двух законов. А если нужны два, он их бы и применил, но