|
Но мы не знаем ни природы пространства Несомненно, что благодаря чувствам мы обладаем идеей протяженности тел, т. е. идеей цветной, осязаемой и т. д. протяженности. Несомненно также, что мы можем путем абстракции отделить от этой протяженности все видимые, осязаемые и т. д. качества; значит, у нас остается идея протяженности, совершенно отличная от идеи тел, — это и называется пространством. Осязаемые качества, которые мы ощущаем в телах, представляют нам тела как непроницаемые (т. е. осязание внушает нам, что различные тела не могут занимать одно и 44 45 то же место), как необходимо существующие одни вне других. Отбрасывая эти качества путем абстракции, мы получаем проницаемое пространство, в котором, как нам кажется, движутся тела. Но тот факт, что мы образуем идею такого пространства, не доказывает, что оно существует, ибо ничто не может нас убедить, что вещи вне нас таковы, какими мы их представляем себе при помощи абстракции. Однако доказано, что движение, такое, как мы его себе представляем, невозможно, если все заполнено. Как же нам, Ваше высочество, выбраться из этих затруднений, сознавая наше неведение, сознавая, что мы не знаем ни пустоты, ни заполненности? В самом деле, как мы смогли бы иметь о них точную идею? Мы не смогли бы сказать, что такое протяженность. Ни природы времени Ни природы материи Следовательно, нужно рассматривать только отношения, существующие между ними, и их отношение к нам Не больше знаем мы и о времени. Мы судим о продолжительности, лишь исходя из последовательности наших идей. Но в этой последовательности нет ничего неподвижного. Если, перенося эту последовательность вне нас, мы приписываем ее всем вещам, какие существуют, мы не знаем того, что мы им приписываем. Тем но менее мы представляем себе вечность, которая не имеет ни начала, ни конца. Но не являются ли части этой продолжительности лишь неделимыми мгновениями? Как же образуют они длительность? И если они делятся, то каким образом доли, [будучи неделимыми мгновениями], сами делятся? Все это непостижимо. Мы сумели бы образовать идею длительности и протяженности лишь при помощи идей длительности и пвотяженности. т. е. вовсе не смогли бы их образовать. Подобно тому как, отделяя от протяженности все чувственные качества, ространства, так, сохраняя за протяженностью непроницаемость, создают себе идею материи, т. е. чего-то однородного, из чего состоят все тела. Это также лишь абстрактная идея, и от того, что мы ее имеем, у нас не прибавляется знания о том, что такое материя. Протяженность, материя, тело, пространство, время, сила, движение, скорость — это такие вещи, природа которых от нас совершенно скрыта. Мы знаем только отношения, существующие между ними, и их отношение к нам 17.. Их и нужно рассматривать, если мы — 32 —
|